Недавние события связанные с именем пастора киевской церкви «Посольство Божье» Сандея Аделаджи, независимо от того, как они завершатся, уже позволяют усвоить некоторые важные уроки. Проблемы «Посольства Божьего» вызвали такое бурное обсуждение среди христиан Украины и за рубежом потому, что они типичны для многих церквей, и далеко не только молодых протестантских.

Урок №1. Финансовая непрозрачность - почва для злоупотреблений и подозрений

Много ли вы знаете церквей, где регулярно в церковном бюллетене сообщается точная цифра пожертвований и расходов, а однажды в год на руки всем прихожанам дается полная выкладка годового бюджета общины с указанием зарплат священнослужителей?

Понятно, что для большинства из нас нет большего удовольствия, чем порыться в чьем-либо кошельке! Не в том смысле, чтобы украсть из него, а в том, чтобы обсудить, какая у человека зарплата. В самой скучной церкви, во время самой монотонной проповеди, самый равнодушный прихожанин встрепенется, заслышав разговор о церковных деньгах. Понятно, что неприлично спрашивать у человека, сколько он зарабатывает. И все же церковь — это особый случай. Иисус говорил: «Делающий злое ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны». Финансы церкви — это то, что «в Боге соделано», и потому должны быть прозрачными. В противном случае — никакая община, никакой пастор не застрахованы от повторения сандейгейтов. Кстати, положение священнослужителей не уникально. Политики тоже обязаны сообщать о своих доходах, потому что общество, которому они служат, должно знать, кому оно доверяет полномочия руководителей. Знай люди в «Посольстве Божьем» точную информацию о бюджете своей церкви, о доходах своих служителей, разве пришло бы кому-нибудь в голову связывать появление нового банка в Нигерии с развалом финансовой структуры King's Capital?

Существует много возражений против прозрачности в финансовой политике церквей. Кто-то опасается, что начнутся кривотолки, сплетни, слухи. Хотя, наверное, нет ничего лучшего в борьбе с кривотолками, чем открытость и прямота. Другие ведут двойную бухгалтерию, потому что живут в странах с несправедливым налогообложением религиозных организаций и не хотят Божьи деньги отдавать «кесарю». Правда, сам Иисус на этот счет имел другое мнение. На мой взгляд, одна из серьезных причин, удерживающая церковное руководство от вынесения на свет финансов церкви — страх потерять потерять поддержку верующих. Вдруг они не поддержат такое ведение дел в церкви? Вдруг проголосуют против, если не ногами, то кошельками? Так ведь это повод для серьезного разговора, не так ли?

Урок №2. Дух скупости

На него обратил особое внимание Рик Реннер — многие пасторы смешивают служение в церкви с бизнесом из-за нищеты. Со времен праотца Авраама Бог определил, чтобы мы возвращали Ему десятую часть всех своих доходов. И таким образом покрывали бы все необходимые расходы на существование общины и служение ее пасторов.

Тот, кто не приносит десятину в Божий дом – тот обкрадывает Бога, говоря древним языком - святотатствует. Конечно, оно правда, что за многие годы безбожия, религиозного и атеистического, в нашем народе уже сложилась, так сказать, «святотатственная традиция». Боюсь даже предположить, сколько процентов населения страны отдает десятую часть своих доходов Богу. Сто процентов? Пятьдесят? Десять? Один? Одна десятая процента? Хотя одной из первых на Руси была поставлена именно Десятинная церковь в Киеве, сегодня едва ли один из тысячи потомков древних русичей отдает Богу десятую часть своих доходов. Это положение должно быть в корне изменено. Тогда мы сможем исполнить Божье повеление, чтобы «проповедующим Евангелие жить от благовествования» (1Кор.9:14). Если пастор получает такую зарплату, что соревнуется с церковными мышами в богатстве, то это значит не «жить», а «выживать». До сих пор не могу без содрогания вспоминать молодую семью, служившую на Севере, которая покупала просроченные уцененные продукты, чтобы просуществовать на нищенское пособие миссионера.

Возможно кому-то эта мысль покажется новой, но в Библии конкретно говорится и о размере зарплаты священнослужителя. Апостол Павел в послании к Тимофею написал: «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1Тим.5:17). Русские переводчики Библии, подтверждая славу нашего народа-бессребренника, перевели вполне конкретный финансовый термин «двойная плата» замысловато звучащей «сугубой честью». Ну, не хотелось им говорить о таких приземленных вещах, как деньги, зарплата... Мы — народ духовный, верим, что настоящие святые люди должны питаться святым духом. А если серьезно, то наше распространенное отношение к оплате труда пасторов — банально ханжеское, пропитанное духом зависти и скупости. Если пастор полутысячной церкви, особенно тот, кто успешно служит не только как духовный наставник, но и как проповедник, учитель (а как правило, наши пасторы — это и швец, и жнец, и на дуде игрец), не получает вдвое больше, чем средний член церкви его возраста и семейного положения — то это позор для церкви.

Урок №3. Чрезвычайно раздутая фигура пастора

Речь не идет о лишних килограммах. Как говорится, хорошего человека должно быть много. Корень проблемы тут гораздо глубже. Исторически сложилось так, что мы жили большую часть времени в патерналистском обществе, в котором роль отдельной личности была незаметна на фоне всесилия общества во главе с отцом нации. У нас нет ни традиции свободы совести, ни традиции уважения прав личности, ни традиции личной ответственности перед Богом. До революции православие воспитывало в нас холопский дух, после революции коммунисты опустили нас еще ниже — до уровня безгласного винтика. Ныне, когда старые кумиры пали, а «отцы» тлеют в могилах, мы почувствовали себя сиротами, и бросаемся навстречу пастору: «Будь нашим отцом! Учи нас! Говори нам слово от Бога и мы будем исполнять!» Как древним израильтянам, нам не хочется искать Бога и Его воли лично. Удобнее просто слушать лидера, тем более, что в случае неудачи всегда можно будет найти крайнего. Угадайте, кого?

К сожалению, не все пасторы выдерживают это искушение стать посредниками между Богом и прихожанами. Осознанно или нет, они начинают поддерживать создаваемый в церкви миф о своей особости, об особой помазанности, об особом положении перед Богом. Так появляются преувеличения, так они становятся нормой. Чаще всего там изначально не было злого умысла. Просто с того момента, как пастор поверит, что он призван вести за собой людей, он с необходимостью должен поверить и в свою исключительность. Обычная мысль, пришедшая в голову пастору, теперь уже не просто мысль, а «откровение свыше». Простая воскресная проповедь — уже не просто речь с кафедры, а «духовный хлеб с неба» для паствы. Советы пастора уже не просто рекомендации неглупого человека — теперь это «повеление от Бога». В таком положении есть некое упоение: вчера еще ты — недоучившийся студент, простой инженер, бизнесмен средней руки, а сегодня — Божий помазанник, слова которого с уважением конспектируют. Но это же и дьявольская ловушка. Теперь пастору приходится ежедневно доказывать свою исключительность. Рано или поздно это закончится. Выяснится, что король голый — пастор такой же человек, как и все. Со слабостями, страхами, ошибками, неудачами, разочарованиями, потерями, семейными неурядицами. Как все... И что самое обидное — поносить его будут громче всего те, кто вчера превозносил до небес.

Не забуду как мой пастор учил меня: «Бойся, чтобы люди подумали о тебе лучше, чем ты есть на самом деле». Страсть выглядеть как можно лучше в глазах людей живет во мне неумирающим червем. И когда она поднимает голову, я снова вспоминаю те слова. Ни разу, ни в одной из своих многочисленных проповедей, ни в одном личном разговоре он не привел себя в качестве положительного примера. Все положительные герои его выступлений — это кто-то другой: прихожане церкви, друзья, просто люди с улицы. О себе он упоминал только тогда, когда нужно было показать, как не следует поступать. Как вы думаете, любили ли мы его меньше из-за того, что он не рассказывал нам, как высоко он духовен, как много он молится, как глубоко вникает в Божье слово, как внимательно заботится о людях?

Несмотря на боль, Сандейгейт может сослужить христианам великую службу. То, что происходит вокруг имени крупнейшей киевской церкви не является чем-то исключительным. Человеческие пороки дают о себе знать в наших церквях каждый день. Но если благодаря этим событиям церкви выведут из тени свои финансы, прихожане начнут отдавать Богу десятины, пасторы снова станут простыми смертными, а мы все — подлинными протестантами, имеющими каждый свои личные отношения с Богом, тогда Сандей-гейт* окажется настоящим преддверием воскресения.

*Sunday (англ.) – воскресенье, gate (англ.) - ворота

Петр Цюкало, специально для InVictory.org