По прочтении Солженицынского «Ракового корпуса» так, помню, впечатлилась, что взяла себе за правило возносить «тематическую» молитву (делала это недолго, но поначалу довольно энергично). Научи де, Господи, меня и моих любимых жить так, чтоб не вынуждать Тебя вразумлять нас такими методами. Позже рвенье поутихло, но потому лишь, надо думать, что эпизоды книги, несколько поблекнув, из верхних слоев памяти переместились в нижние. А болеть мне по-прежнему решительно не хочется, как и никому другому. …Не хотелось и Марии. Но отчего-то в плане Всевышнего на ее жизнь тяжелая борьба с физической немощью оказалась пунктом обязательным.

Впрочем, и до того, как столкнулась со страшным недугом, явных поводов для радости не находила. Ни от какого дела удовлетворения не испытывала, психологическая усталость накапливалась, подсела на антидепрессанты (как медик «прописала» их себе сама), а там и в размышления о суициде погрузилась. Но один эпизод вынудил призадуматься еще кое о чем.

«Ехала утром на работу. Вышла из электрички, и произошло что-то трудноописуемое… Как только состав тронулся, кто-то толкнул в спину, и я полетела прямиком под колеса. И в то же мгновение сильные руки обхватили за спину и вернули в исходное положение: вновь стояла на платформе. Обернулась – ни души…» Сомнений не возникло: кроме Бога сделать это было некому. Однако ближе к Нему после того случая она не стала.

Отводя детей в садик, регулярно сталкивалась с одной и той же женщиной. Сама же, как всегда, держалась отстраненно, а по этой было видно, что она не прочь завести знакомство. Но как-то робела. А когда Мария перевела своих ребятишек в другой детсад и туда же устроилась на работу, эта особа перевела своего ребенка следом. Разговорились потихоньку. Новая знакомая оказалась верующей. Призналась, что все время, пока они поглядывали друг на друга, молилась за Марию. Да и не одна она: и медсестра-харизматка трудилась с Марией бок о бок, и приятельница из минской «Благодати» настойчиво свидетельствовала о Христе… Но мимо сердца все. После гибели 25-летнего брата к Богу у нее имелись вопросы, любящим Он тоже никогда не казался. Как-то, будучи свидетельницей разговора своих знакомых-христианок на соответствующую тему, бросила холодно: «А меня Бог не простит никогда». В голосе Ирины (той, что молилась, а познакомиться не решалась) прозвучали веселые нотки: «Да что ты, перестань! Он так тебя любит – не представляешь!» И внезапно это нашло в душе отклик. Приняла, как дитя. Островок надежды приобрел очертания.

Ознакомительный визит в домашнюю церковь запомнился крепко. Окунувшись в эту атмосферу, мысленно повторяла: Боже, неужели есть другая жизнь?.. Не та, что у меня и вокруг, а вот такая! С ненаигранным вниманием, с подлинно теплыми отношениями… Марии подарили Библию. Начала посещать «Благодать», хотя и костел не забросила (она и ее домашние привыкли считать себя католиками). Словом, пыталась совмещать, пока сестра во Христе не надоумила: молись, чтоб Господь указал, где тебе быть. «Муж рьяно воспротивился, равно как и его родственники, ревновавшие о верности католическим традициям. Приходилось привирать. Иду, мол, в костел, а сама к пятидесятникам еду. Так и металась между двух огней около года». В ходе особой службы, когда ученики католической воскресной школы принимали святую комунию, женщина вдруг пришла в растерянность: Господи, а я ведь правда не знаю… И в сердце ясно отпечаталось: «Это не твое место».

В 98-м году покаялась уже в Доме молитвы на Гурского. От восторга дыхание, по правде говоря, не перехватило, но что-то вроде радости внутри затеплилось. И почему-то только дома, увидев мужа, кладущего плитку, на физическом уровне ощутила, что постылый незримый груз с нее спал. Его не было. И муж имеет право об этом знать: «Иосиф, а меня Бог прости сегодня».

Прошла «Альфа-курс», готовилась к водному крещению, за пару дней до которого враг перешел в наступление. «Без видимой причины одним тихим вечером я почувствовала, как это – когда останавливается сердце. Рядом были соседка и Ирина. Слышу: «Мария, что с тобой?» – и как-то так спокойно, без паники отвечаю: «Я умираю». Лекарствами принялись отпаивать, в церковь служителям звонить, чтоб молились – а у меня голос в голове: «Только не спи». На диван уложили, а я им говорю: спать мне не давайте (и резко сонливость напала такая, что не описать). Так и стояли надо мной, контролировали». Придя в себя, она заявила агрессору напрямую: нет, дьявол, я заключу с Господом завет, чего бы мне это ни стоило. «В углу мелькнула тень, похожая на шакалью. Она отдалялась. Я поняла, что сатана отступил».

Но нападки не прекратились. Завет Мария заключила, как и обещала, хоть признаки общего недомогания присутствовали и на момент крещения; супруг уехал в санаторий, и тут гриппом заболевает сын, на следующий день – дочь, сразу после девочки – сама мать. Благо, сестры во Христе сохраняли постоянство и заботу о доме взяли на себя: готовили, прибирались, покупали медикаменты. …Комбинация диагнозов после похода в поликлинику вид имела несколько устрашающий: правосторонний фронтит (воспаление лобной пазухи), двухсторонний гайморит и правостороння пневмония. В больнице пролежала около месяца.

Вернулся с отдыха Иосиф. На весть о крещении отреагировал болезненно – излюбленным мужьями ультиматумом: «Или я, или твой Господь». И как-то странно и надолго замолчал. Неделя, вторая, месяц – не настаивает. Жена уже практически расслабилась, вследствие чего, как это часто бывает, и схлопотала напоминание средь бела дня и без отвлеченных вступлений: «Так ты сделала выбор?» Напряглась, однако парировала: «Знаешь, если я выберу тебя – не будет у меня ни Бога, ни тебя. А выберу Бога – и Бог будет, и тебя сохраню». Пассаж мужчину неожиданно удовлетворил, тему вроде бы закрыли.

Ходили как-то по лесу, грибы собирали, и Иосиф попутно делился соображениями по поводу «Благодати» как таковой: да вас, мол, вообще топтать надо, разбили там себе оазис со всеми удобствами и все такое прочее. Мария и здесь не стушевалась: «Ну коли ты такой мудрый муж, загляни лично, разведай, куда твоя жена влезла. Может, и впрямь секта и ты на завтра в качестве жертвы запланирован. А сам ходишь тут, грибы ищешь». На следующие выходные мудрый муж отправился «разведывать». …На вопрос Марии о результатах развед-кампании не многословничал: «Побольше бы таких церквей – толк бы в народе был». Через 4 года, в 2003-м, Иосиф заключил завет с Господом сам. «И Бог будет, и тебя сохраню…»

А ноябрь 2003 стал началом самого сурового испытания всей ее жизни. Симптомы – ничего особенного: озноб, 37,5˚С, слабость (позже было трудно держать даже ложку). Обширный перечень анализов. Мария вспоминает, как в 90-м ей переливали кровь... И дает инфекционисту наводку сама: обследуйте меня на гепатит В. Назавтра звонок. Срочно, мол, явитесь в поликлинику… У женщины выявили гепатит С, хроническую форму, и прозвучало это как приговор. «В начале 90-х меня оперировали и переливали кровь, а на гепатит С ее тогда еще не проверяли. За 13 лет вирус приобрел хроническую форму. Так его и называют, «ласковым убийцей»: на годы затаится, но дело свое знает»...

В.Чернявская