Один из самых ответственных участков пути христианина на Земле – его поведение на рабочем месте. Мой стаж перед пенсией составил 38 лет. На последнем месте работы – в столичном ателье по пошиву брюк на улице Козлова – довелось потрудиться 21 год.

До этого я была строителем: за 4 года на стройке домов приобрела профессию каменщика второго разряда. Работа нравилась, тем более к физической нагрузке молодежь привыкает быстро. Но вот суровые внешние условия – мороз, сырость, сквозняки, а также недостаток теплой одежды и обуви – начали сказываться на состоянии здоровья. Обратившись однажды по какой-то причине в первое попавшееся ателье (это было где-то в 1967 году), я подумала: «Здесь-то мне было бы тепло и комфортно». А затем… мгновенно приняла решение поменять профессию. Не откладывая в долгий ящик поступила на вечернее отделение технологического техникума, специальность – «модельер-конструктор». Окончила его успешно, и мне предоставили рабочее место в ателье по пошиву брюк. Производственной практики не имела, потому все пришлось осваивать с нуля. Так как свободного рабочего места на то время в цехе тоже не было, меня попросили временно поработать на приемке заказов. У приемщиц был очень маленький оклад, и это меня не устраивало. Условия учебы в техникуме предполагали стажировку на рабочем месте, и я ее проходила в одном из минских ателье, в котором работала сестра во Христе Таня Гадун. В цехе, выполняя свою работу, я имела возможность иногда с ней общаться, и окружающие безошибочно определили, что я тоже «баптистка». Одна из работниц того ателье проходила свою практику в ателье по улице Козлова и, узнав меня, немедленно доложила коллективу о моей вере. Буквально спустя пару дней после того, как я пришла на новое место работы, мне задали прямой вопрос: «Так что, ты на самом деле святая?» Получилось точно, как написано: «Мы неизвестны, но нас узнают…» (2Кор. 6:3). Пришлось сказать правду. Сначала коллеги меня расспрашивали, интересовались многими вопросами, связанными с моей верой, а потом начали критиковать, высмеивать, переубеждать… Правда, заведующая ателье, а затем и ее преемница не угнетали меня. Вскоре я нашла способ противодействия такому давлению и частенько напоминала сотрудникам: «Если не покаетесь, то погибнете», и их агитация на какое-то время прекращалась. Так протекали мои будни на новом месте работы. Через какое-то время до меня начали доходить мелкие поощрения в виде кулька конфет (причем обязательно в отсутствие заведующей). Первый раз я приняла его как должное. Но когда кулек передали мне во второй раз, а затем – в третий, то я задалась вопросом: «Откуда и за что?» Выяснилось, что это моя доля за выполнение неоформленных заказов. А что же делать мне, «святой»? Пришлось сказать во всеуслышание, что я в этой «операции» участвовать отказываюсь. Сначала в ателье на пару минут повисла тишина, а потом на меня обрушился настоящий шквал обвинений, оскорблений, аргументов в пользу левого приработка... Какое-то время со мной вообще не разговаривали. Думаю, что коллеги боялись, что о случившемся я доложу заведующей. Убедившись, что я этого не сделала, они успокоились. А когда на свои рабочие места вернулись отсутствующие некоторое время работники, то мне представилась возможность трудиться индивидуально. От бригады я уже не зависела, потому что работу мне давал закройщик. И здесь пришлось пройти через еще одно испытание. Однажды он подошел ко мне: «Послушай, если в квитанции не будет выписана подкладка, тебе надо все равно ее в брюки поставить». Дело в том, что, когда заказывали малые размеры брюк, как правило, оставался неучтенный подкладочный материал. У меня в таких случаях в сердце не было мира: ведь закройщик с заказчика брал полную стоимость, а сэкономленная подкладка приносила ему левый доход. Как же мне поступать в этой ситуации? Бог видел мою борьбу, и когда в один из вечеров христианская молодежь собралась на молитву в квартире Федора Кондратьевича Марчука, через него прозвучало пророческое слово: «Дочь Моя, тот материал не является ли идольской жертвой?» Служитель не знал, что я работала в ателье, а я сразу поняла, о чем идет речь. Пришлось срочно исправлять свое положение перед Богом и отказаться от сделки как с собственной совестью, так и с закройщиком. Снова услышала негатив в свой адрес: «Будешь сидеть у меня без работы!» Признаюсь, приходили мысли уйти из ателье. Но Господь меня строго предупредил: «Оставайся на месте! Это место твоего духовного совершенствования». В общем, без зарплаты я не осталась. Иногда даже по две смены приходилось отрабатывать, чтобы выручить бригаду, если кто-то заболел. Освоив технологию пошива, я начала выполнять и крой. Господь усмотрел молодую закройщицу, приблизительно моего возраста, которая по дружбе согласилась меня стажировать. Теорию-то я знала, а вот правильного исполнения кроя добилась лишь после многочисленных упражнений. Вскоре моя «учительница» ушла в декрет, а закройщик Николай, который обеспечивал меня заказами, стал жаловаться на ухудшение здоровья. У него была проблема с почками. На сей раз после очередного приступа болезни его не стало. Он был не хуже других, и я не связываю его кончину с негативным отношением ко мне. В итоге место закройщика освободилось, и мне пришлось, приняв бригаду, взять на себя полную ответственность за исполнение заказов. Кстати, остатки основного и подкладочного материалов я всегда возвращала клиенту…

Доминика Шапель