Стирка, глажка, уборка, оплата коммунальных, поход по магазинам, улаживание проблем никак не желающей взяться за ум старшей дочери, уроки со средними детьми, посещение детского развивающего центра с младшими – это куча, которую надо в обязательном порядке разгрести многодетной матери. Иначе вырастет айсберг и раздавит в душе радость от осознания того, что «не для себя живу, стараюсь, ближним служу»! Молюсь на ходу: «Господи, Ты знаешь все обстоятельства… Помоги, укрепи, Отче… Иисус, благослови день предстоящий…» Дежурная слезинка, монотонность сборов и чувство дискомфорта от недосказанности и отсутствия момента сакральности в разговоре с Богом. Мобильник, ключи от квартиры и автомобиля машинально летят в сумку. На последнем выдохе – ЦУ по уходу и присмотру за малышами на заметку няне. Залетаю в лифт, едва кивнув головой дымящему на лестничной площадке соседу.

На повестке дня – неизменная поездка к больному папе. «Отрываюсь» в молитве за рулем машины. Неожиданно для себя понимаю, что автомобиль для меня не только средство передвижения, но и моя «тайная комната». Наблюдая за водителями застывших перед красным светом машин, давно не без иронии отмечаю, как уютно, будто за глухим забором, защищающим их от посторонних глаз, чувствуют себя они. Иначе не разговаривали бы сами с собой, не строили рожицы в зеркальце заднего вида, не ковыряли самозабвенно в носу… Словом, моя машина – моя крепость. Что хочу, то и делаю. Я молюсь. Опять на ходу. Только теперь – на резиновом… Конечно, неважно, где мы находимся: Бог всегда на расстоянии молитвы. Однако чувство тревоги и неудовлетворенности не покидает.

Паркуюсь недалеко от родительского дома. На улице гололед. Снежные дробинки жалят щеки и руки, пока я осторожно преодолеваю еле заметные неровности скользкой подъездной дорожки. Когда в лицо хлещет тугой ледяной ветер, крайне трудно двигаться вперед, демонстрируя неукротимую уверенность, и мне дважды приходится подниматься с колен. Укрываюсь от урагана в подъезде. Знакомая трещина на пятой ступеньке, унылая зелень вытертых стен… Вот где, кажется, время остановилось – все по-прежнему, как в детстве, несколько десятков лет назад. Под едва слышное жужжание лифта стремительной чередой проносятся воспоминания: я с затянутой в петлю махрового шарфа шеей и кружкой малинового чая в руке. Кто из детей не мечтает заболеть, чтобы законно пропускать уроки! Вот бы сейчас… «Нехорошо, грешно», – каюсь вслед крамольным грезам. 

Потирая ушибленные коленки, захожу в комнату: папа уже ждет. После тяжело перенесенного инсульта верхняя правая часть тела парализована. Нога – частично. Внятная речь отсутствует. Начинаю с массажа конечностей, дальше – специальные упражнения. Затем – прогулка на свежем воздухе. По возвращении – логопедические занятия. Прошу у папы разрешения помолиться за него. В старческих глазах – слезы, но гордость берет верх – здоровой рукой отталкивает от себя. Неуклюже пытаюсь увернуться и… падаю. Встаю. Ничего страшного: здоровый эгоизм больного человека. Тупая боль в коленках не мешает приветливо улыбнуться на прощание.

За окном темно. Я дома. Перебрасываемся шуточками и любезностями с недавно вернувшимся с работы мужем. Слышно, как сопят в подушку простуженными носиками малыши. Засыпаю… Словно крупицы снега, растворяются в круговерти сна последние слова вечерней молитвы… А завтра – все по новой. Господи, ну когда же остановка?

Чудесное, ностальгическое сновидение переносит меня в прошлое. События двадцати с лишним лет назад. Старшая дочь – тогда еще единственная – послушная и честная. Проблем и бытовых забот – значительно меньше. Папа – относительно молодой, зато совершенно здоровый. И я – спешащая на собрание в провинциальный молитвенный дом за железной дорогой. Там я покаялась. Пресвитер опустился рядом со мной на колени. В этой церкви укоренился обычай – молиться коленопреклоненно. Конечно, на улице, перед едой, в экстремальной ситуации разумно было оставаться на своих ногах. Но старцы и старицы, число которых преобладало, имели замечательное обыкновение благоговейно склоняться перед Владыкой Вселенной и Богом Сил. И это не было мертвой религиозностью, как наверняка посчитает нынче молодое поколение, а искреннее соблюдение субординации в душевной простоте и признании неповторимого величия Творца. И никто не жаловался на радикулит, остеохондроз и прочие немощи, лишающие возможности безболезненно изменить положение тела. И я следовала их примеру. Даже когда куда-то спешила. Суету со времен Екклесиаста никто не отменял.    

Раннее утро. Обрывки сна еще тянутся за мной в ванную комнату. Несколько шагов - и резкая боль в пояснице заставляет меня неосторожно громко вскрикнуть. Как некстати проснулись младшие дети! Я растерянно топчусь на месте, мучаясь перед выбором, чему уделить первостепенное внимание: внезапно обнаружившей себя хворобе или требовательным капризам малышей. Еще мгновение, и понимаю, что мне надо срочно принять горизонтальное положение: боль невыносима. «Вот и остановка…» – ловлю себя на мысли. Только радости от того, что привычный ход вещей нарушен, я не испытываю. Как же папа? Дети? Никто не заменит меня в выполнении обязанностей многодетной мамы и заботливой дочери. Тем не менее признаю: вмешательство Божье позволяет отвлечься от утомительной человеческой суеты. Лежа прошу Бога избавить меня от напасти. Лежа взываю и стенаю. Так проходит неделя...

Н. Сушкевич