А действительно, нужны ли подобные постановки в церковных стенах, ведь, читая Евангелия, мы нигде не находим, чтобы Иисус или апостолы собирали людей и играли перед ними спектакли. Кстати, такой аргумент зачастую выдвигают противники визуализации Евангелия. Как со всем этим разобраться? В Евангелии от Матфея (11:28-29) Иисус предлагает всем людям прийти к Нему и научиться от Него. Причем, учитывая уровень взаимоотношений человека с Богом, Великий Учитель применяет индивидуальный подход к различным категориям людей. Иисус говорит наедине ученикам: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним всё бывает в притчах» (Мк. 4:11). Почему Иисус так час­то пользовался притчами? Он словами «рисовал» картинку, образ, побуждая людей размышлять, чтобы уяснить суть вопроса. Иногда в качестве иллюстрации для Своей проповеди Он мог использовать находящегося рядом человека, как это описывает Матфей. «Иисус, призвав дитя, поставил его среди них» и, обратив внимание Своих учеников на него, раскрыл один из важнейших принципов Царства Божия: «Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном». И дальше, глядя на того же ребенка, ученики получили возможность сопоставить его не только с собой, но и с Самим Иисусом: «И кто примет одно такое дитя во имя Моё, тот Меня принимает» (Мф. 18:1-6). Объясняя основополагающие принципы Царства Божия,
Иисус предлагает нам «взглянуть на птиц небесных», «посмотреть на полевые лилии», чтобы сравнить себя с ними и доверить свою жизнь Отцу Небесному, в глазах Которого мы гораздо ценнее. Говоря современным языком, Он использовал наглядный пример, визуализацию (от лат. visualis – «зрительный»), т.е. создавал зрительный образ. Научные исследования говорят, что более 80% (!) информации к нам поступает через орган зрения, около 15% – через орган слуха, остальное – посредством обоняния, вкуса, осязания. Сопоставив цифры, нетрудно прийти к выводу, что эффективность воздействия на зрителя по сравнению со слушателем возрастает многократно. Я полагаю, в этом и кроется основная задача театральной постановки: дать неверующему человеку, особенно ребенку, возможность не только услышать, но и увидеть Евангелие. Если хотите, визуализация Евангелия – вот основополагающая цель христианского театра.

Цель же Церкви остается неизменной – проповедь Евангелия. А вот формы, методы должны соответствовать современным реалиям. Иными словами, свято содержание, а не форма его передачи. В качестве иллюстрации хочу привести пример из личного опыта. Почему-то хорошо врезалась в память моя первая рыбалка. Первым учителем оказалась моя бабушка Люба. Я хорошо запомнил процесс изготовления удочки. Леской служила суровая нитка, крючок бабушка изготовила из обыкновенной иголки, которую нагрела на керогазе и согнула, поплавок – пробка от бутылки (таких сейчас и не выпускают), удилище – простая палка, наживка – дождевой червяк. Попробовал бы кто-нибудь сейчас хоть что-то поймать на такую удочку, а тогда мы, как ни странно, ловили.

Современный человек в основной массе не испытывает духовного голода, пресыщен самой разнообразной информацией, а также кричащей, раздражающей глаза и слух назойливой рекламой. Помните вечное «Хлеба и зрелищ!»? И того, и другого нынче в избытке. Я думаю, многие из нас, пытаясь донести истину, наталкивались на откровенное отсутствие интереса к посещению богослужений. А современные дети, подростки настолько поглощены Интернетом, что Церковь воспринимают как что-то скучное и безнадежно устаревшее, вроде кассетного магнитофона в век цифровых технологий. А может, нам все-таки стоило бы перестать обвинять людей, пересмотрев наши духовные «снас­ти»? На что мы ловим?! Может, евангелизации потому не приносят «улова», что мы не умеем, а зачастую просто не желаем что-либо изменять в формах и методах проповеди древнего, но в то же время вечно нового Евангелия? Иисус говорил к людям на понятном языке, свойственном их времени и менталитету. Слушателям было интересно, проповедь затрагивала их внутреннего человека, потому что звучала свежо, злободневно.

Предчувствую возражение: «Так что же, превращать теперь богослужение в театр, шоу?» Конечно же нет! Но когда приглашаешь на богослужение, очень немногие готовы согласиться прийти, вежливо находя тысячи причин для отказов. А вот на рож­дественский спектакль ради своего ребенка придет большинство приглашенных. Я работаю преподавателем в колледже уже 10 лет. В этот раз пригласительные билеты согласились принять две коллеги, а третья не смогла прийти и отправила с ними своего ребенка. Так вот этот ребенок, по их словам, обычно весьма непоседливый, весь спектакль просидел, затаив дыхание. Да и взрослые были приятно удивлены атмосферой праздника, уровнем профессио­нализма актеров, современностью музыкального сопровождения, техническим оснащением. Тем более что им было с чем сравнить. Незадолго до посещения церкви одна из преподавательниц со своим ребенком была на новогоднем утреннике, и они унесли оттуда не лучшие впечатления. «А сюда я хотел бы опять прийти!» – прозвучал вердикт юного зрителя. Да и полученные в конце служения подарки понравились всем детям. Я говорю об этом не для того, чтобы похвалиться. Просто мне очень приятно, что у людей, впервые пришедших в молитвенный дом, сложилось положительное мнение о церкви. Что здесь собираются не отсталые ортодоксальные фанатики, а современные люди, знающие проблемы общества и предлагающие способы их разрешения на доступном восприятию мирских людей уровне. И если хотя бы в одной душе посеялось Божье слово, наши усилия были не напрасны...

Владимир Коршун