Появление на свет еще двух малышей дало Оле возможность избавиться от моего  назойливого внимания. Она подружилась с детьми из неблагополучных семей или таких, где предоставлялась бесконтрольная свобода действий. Не думаю, что дочке было особенно интересно с ними. Интуитивно девочка почувствовала: на фоне «плохих» сверстников она сама будет казаться лучше. Но, как известно, дурные сообщества развращают добрые нравы, а что уж говорить об Оле, которая не отличалась покладистостью и твердостью характера. Из дома стали пропадать вещи. Деньги, каждые пять дней передаваемые репетитору по английскому языку, попросту не доносились до пункта назначения, а тратились на «дружбу». За свой счет Оля водила друзей в кино, покупала им разную мелочевку, кормила в школьной столовой. Купленная одежда обычно носилась недолго, а после, как правило, пропадала безвозвратно. Выяснилось, что Оля без спросу давала носить свои джинсы, юбки и куртки подругам, родители которых были алкоголиками и соответственно материальным обеспечением своих детей не занимались. Таковых обстоятельства заставляют выживать за чужой счет.  А Оля по своей натуре достаточно простодушная и абсолютно не жадная. Так из дома пропал подаренный родней бывшего мужа МР3-плеер: оказывается, знакомой девочке (из очень бедной семьи) родители не в состоянии его купить. Честно говоря, я не знала, как относиться  к подобного рода самоуправству: с одной стороны, хорошо, что ребенок не привязан к вещам, жертвенный, не скупой, а с другой – легко быть добрым за чужой счет.

Возмущенная неадекватным поведением дочери, я обратилась за советом к одному молодому человеку, верующему, отцу четырех детей. «Вырывай все пороки с корнем. Не подчиняется, не слушается, добрых слов не понимает – ломай характер…» – дал категоричный ответ мужчина. Находясь в состоянии растерянности, я не стала рассуждать над его словами, не уловила в них безрассудной жестокости и, судя по всему – бессилия, которое испытывал сам советчик в воспитании собственных чад, а восприняла их как толчок к действию. И начала бить Олю ремнем за каждый проступок, совсем забыв о языке любви – интернациональном, способном проникнуть в любое, даже самое испорченное, сердце и растопить лед отверженности. Дочка же реагировала ожесточенно: «Бей! А я буду еще хуже!» Наказывая чаще в порывах гнева и раздражения, не стоит удивляться, что не достигаешь цели, не видишь изменений в характере ребенка, но, напротив, порождаешь в детской душе обиду, злобу и жажду мести. Недобрые чувства, вызванные несправедливым наказанием, никогда не умирают. Они сопровождают ребенка вплоть до того часа, когда он почувствует себя взрослым и независимым. И тогда то, что было придавлено и придушено родительской властью, выйдет на свободу.

 Это сейчас я «умничаю», когда самое страшное позади, это сейчас я учусь на ошибках прошлого, это сейчас я с Богом. Нет ничего удивительного в том, что воззвать, вернуться к Нему, меня заставили драматические события, связанные с воспитанием старшей дочери. Однажды, после очередной нашей ссоры (причина – я прочла ее дневник), она не вернулась домой. Мы ждали ее весь вечер, ночь, а утром обратились в милицию. Я сходила с ума от страха и уже представляла свою дочь мертвой, а участковые инспекторы вели себя достаточно хладнокровно: они не сомневались, что беглянка сидит  у кого-нибудь из подруг. Так и оказалось. Оля решила таким образом «проучить» меня. Ее поставили на учет по делам несовершеннолетних, периодически к нам в дом наведывался участковый инспектор. Я не возлагала больших надежд на те беседы, которые проводились с Олей в милиции. Все-таки ребенок по-разному воспринимает, когда на него повышает голос мама, и когда – чужой человек. После знакомства с милиционерами Оля почувствовала себя героиней, она даже бравировала своим новым статусом трудного и неуправляемого подростка. Наладить взаимоотношения с дочкой у меня не получалось. Да, я проводила с ней душеспасительные беседы, утомленная уходом за маленькими детьми, тем не менее, находила время и читала поучительные статьи из христианских журналов, но при этом забывала – ребенка не обманешь. Простую, без намека на одолжение, любовь, не заменишь ничем. Именно ей посвящена практически вся 13-я глава 1-го Послания к Коринфянам. Я же такой любви не имела. Не могла справиться с обидой, болью, которую принесла в мою беззаботную супружескую жизнь старшая дочь, бередящими душу воспоминаниями, не желала переступить через собственную гордыню…

Оля же отдалялась от меня все сильнее, она будто находилась «вне семьи». То ли повышенный интерес к ее персоне, то ли желание привлечь к себе внимание, но что-то вдруг понравилось подростку в таком образе жизни – без зубной щетки, расчески, сменных белья и одежды – и побеги из дома стали чуть ли не постоянным явлением. Лето 2009 года я не забуду никогда. Ведь за три месяца в общей сложности я видела свою дочь дома от силы половину этого срока. Ну как прикажете реагировать, когда ребенок выходит в магазин и пропадает на неделю? Тяжкие переживания и желание найти ее во что бы то ни стало превратили меня буквально в Шерлока Холмса: не сомневаюсь, что  милосердный и сострадательный Бог, обозревающий всю Землю, содействовал мне в моих поисках. Находясь в посте и молитве, я очень легко вычисляла местонахождение дочери. Господь посылал каких-то случайных помощников, давал мудрости, как действовать в той или иной ситуации, а работники милиции шутили: «Приходите работать в розыск. У вас талант».

С одной из своих подруг – такой же трудной и неуправляемой девочкой – Оля занималась бродяжничеством и попрошайничеством. За время ее отсутствия дома мне довелось познакомиться со спецприемником для несовершеннолетних, службой по регистрации несчастных случаев, наркологическим диспансером и детским психиатрическим отделением, куда помещают асоциально настроенных и неуправляемых подростков. Большой ошибкой с моей стороны стало согласие с предложением участкового инспектора отправить Олю на три недели на «лечение» в психиатрическое отделение детской больницы. Дело в том, что на тот момент я ухватилась за него, как утопающий за соломинку, поскольку чувствовала, что очередного побега не выдержу не столько психологически, сколько физически. Да простит меня Бог за слабость и малодушие! Один Он знает, какие методы применяют психиатры при лечении, но, вернувшись из больницы, дочка не только не исправилась, но стала еще хуже. Ее слова буквально разнились с поступками, казалось, она сама себя не понимает… Пастор, которого я попросила посетить наш дом, объяснил мне, что, возможно, такое воздействие на психику Оли оказало нахождение рядом одержимых, душевнобольных детей, которых в психиатрическом отделении было предостаточно…

А.Пальчевская