Вчитываясь в библейские описания страданий и смерти Иисуса Христа, мы вольно или невольно задумываемся над словами и поступками людей, окружавших Его на Голгофе, чтобы извлечь для себя важные уроки: отвращаться зла, прилеп­ляться к добру, чтобы творить правду еще, чтобы освящаться еще (Рим. 12:9; Откр. 22:11).

Малоизвестный библейский персонаж

Разбойник, чье имя даже не упомянуто в Евангелии, стал первым человеком, вошедшим в рай пос­ле смерти Иисуса Христа! Если рассуждать с точки зрения неверующего, язычника, то эффектнее выглядело бы покаяние, скажем, Понтия Пилата, римского ставленника в Иудее и Самарии, или допрашивавшего Христа первосвященника Каиафы, или, в крайнем случае, того служителя, который из-за религиозного рвения ударил Иисуса по щеке. Хорошо, если бы покаялся сотник – распорядитель казни на Голгофе. Но увы! Воля Божья состояла в том, чтобы первым покаялся разбойник…

Лично я, служивший в правоохранительных органах, призванных бороться с преступниками, не мог позитивно относиться к таким людям. Вспоминается факт, бывший уже после моего покаяния. На одном из собраний делились свидетельствами об обращении к Богу двое: в прошлом уголовный преступник Мамоня и я. Выступавший с заключительным словом епископ Николай Куркаев заметил: «Если бы Господь дал нам право определять, кого допустить в рай, а кого отправить в ад, то брат во Христе Мамоня не допустил бы в рай брата Петра, а последний в свою очередь – Мамоню! Но благодарение Богу, что Господь Иисус Христос прощает любой грех и дарует спасение всякому, кто обратится к Нему!»

О покаянии на Голгофе одного из разбойников кратко поведал нам Лука (23: 32-33, 39-43): «Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы (осуждены) справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царство Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».

Кто склонил разбойника

к покаянию?

Первый ответ: может быть, кто-то из находившихся в то время на Голгофе благовествовал ему?

Очевидцами, участниками и исполнителями казни Иисуса Христа и двух разбойников являются представители иудейского народа (начальники, старейшины, первосвященники, книжники, фарисеи, простые люди) и римские воины. Среди них не было того, кто словом или действием побудил бы разбойников к покаянию. Это уже потом, когда
Иисус испустил дух, римский сотник, руководивший казнью, признает: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (Мр. 15:39).

Второй ответ: может быть, вера одного из разбойников в Иисуса Христа как личного Спасителя и Господа привела его к покаянию?

Знали ли пригвожденные к кресту преступники, Кто находится между ними? Они не могли этого не знать! Каждый из них слыхал о Нем как о Мессии, возможно, они слушали Его проповеди. Об этом свидетельствует насмешка нераскаявшегося разбойника: «Если ты Христос, спаси Себя и нас». Реакция другого разбойника говорит о том, что, хотя и не сразу, он стал воспринимать Иисуса именно как Мессию: «Или ты не боишься Бога, – возразил он другу по несчастью, – когда и сам осужден на то же?» (Лк. 23:39-40). Удивляет различие восприятия Иисуса двумя разбойниками: один укреплялся в неверии к Нему, а в другом умножалась вера в Него как Спасителя!

Основываясь на описанных евангелистами событиях, я представляю картину: «Злорадный гул толпы… В потоке резких, истошных криков хулы в адрес Иисуса мелькнуло несколько обнадеживающих эпитетов, и один из разбойников с верой ухватился за них: «Сын Божий», «Других спасал», «Хрис­тос – Царь Израилев». Он начал упорно твердить эти слова про себя, боясь их забыть из-за нестерпимой боли: «Сын Божий… Других спасал... Христос, Царь Израилев...»

«Так вот в чем дело! – радуясь внезапному открытию, мысленно говорил он сам себе. – Одни не смогли, другие не захотели поверить в Иисуса из Назарета, кому-то все равно… А я? Я ведь к Нему ближе всех! Я, как и Он, – на кресте… Я верю Тебе, Иисус, – разбойник обратил лицо в сторону Христа. – Прямо сейчас готов обхватить Твои ноги на кресте… Только бы Ты меня простил…» И раскаивающийся разбойник, забыв, что висит на кресте, порывисто двинул телом вперед. Но резкая, исступляющая боль от раздираемых гвоздями рук и ног вмиг остудила его пыл, вернула в непоправимую реальность. Тем временем его друг продолжал злословить Христа…

Поверивший разбойник как бы очнулся, ужаснувшись тому, что слышит от своего напарника. Его охватил стыд, и он начал унимать друга, раскиваясь в том, что стало причиной казни: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы (осуждены) справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк. 23: 40-41).

Сказав это, истязуемый остановил свой взгляд на Иисусе. «Кто сможет хоть как-то облегчить мои страдания? Помощи ждать неоткуда – ни от разъяренного сборища соплеменников, ни от этих чужаков – воинов-римлян, ни, тем паче, от солнца... (Оно поднималось к зениту и немилосердно жгло обнаженные тела распятых. ) О, если бы Он ответил мне! – разбойник продолжал разговаривать сам с собой. – Я же слышал Его Слова к Своему Небесному Отцу, к матери и ученику… Он ведь должен услышать меня!» Превозмогая боль, разбойник сказал Иисусу: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царство Твое!» (Лук. 23:42).

В чем обвинялся разбойник?

Если бы этот человек совершил общеуголовное преступление (например, грабеж и даже убийство), его бы судили евреи по своему закону, по которому не существовало такого вида наказания. Повешение на кресте использовалось римским судом в отношении неримских граждан. До судилища над Христом в узах содержался Варавва – предводитель группы мятежников, борец за освобождение Иудеи от римского владычества. Возможно, Варавва принадлежал к крайне радикальной партии зилотов, побуждавших народ к восстанию против Рима, и обвинялся в произведенном в городе возмущении и убийстве. Можно предположить, что распятые по обе стороны от Иису­са разбойники являлись политическими бунтовщиками и были подельниками Вараввы.

Итак, в одно и то же время на одном и том же Голгофском холме распяли троих. Объединяло ли их что-то еще кроме способа казни? Да! Все трое стремились освободить Израиль от врага. Но для разбойников врагом был Рим, а для Иисуса Христа – сатана, враг душ человеческих…

Хочу обратить внимание читателей на несколько важных аспектов для каждого из нас...

Петр Гайдич