Он не знал, что вот уже два года, как маме поставили страшный диагноз. Она скрывала от него вердикт медиков. Возможно, по причине его холодности, которая возникла из-за определенных изменений в жизни матери. И вот смертельное заболевание перешло в терминальную стадию. Врачи лишь беспомощно развели руками…

Когда Артур видел маму в последний раз? Уже и не припомнит. Зато память четко запечатлела ее маленькую фигурку и зажатый в кулаке платок в аэропорту – она встречала единственного сына. Около 20 лет назад Артур покинул родной дом, уехав на заработки, но так и осел на новом месте. Женился, развелся, детьми не обзавелся… Возможно, он приезжал бы на родину почаще, но ему хватило одного раза, чтобы забыть дорогу домой. Мама очень изменилась. Куда подевалась нервная и эксцентричная директриса школы, затянутая в неизменно серый пиджак и несущая свою пышную прическу, точно паруса корабля, гордо и величественно? Мама превратилась в «божий одуванчик» с овечьими глазами и добрыми лучистыми морщинками вокруг них… И к чему эти поцелуи, слезы и уверения, что Бог простил ее и любит его, грешника! Артур даже засомневался, не тронулась ли она рассудком… Из редких и коротких телефонных разговоров он узнал, что мама оставила руководящий пост, теперь довольствуется одной пенсией. Главное, что она – с Богом… «Фанатичка! Да-да! Я читал, как людей заманивают в секты, а потом их не узнают даже ближайшие родственники… Затем эти обманутые лишаются квартир и становятся бомжами».

В этот раз Артура никто не встречал. Окинув взглядом полупустой зал ожидания, словно надеясь еще увидеть знакомый силуэт, он направился к стоянке такси. Проезжая мимо больницы, где, по словам мамы, она лежала перед выпиской «в последний путь», Артур попросил водителя остановить машину. На удивление быстро нашел лечащего врача.
Онкологу не надо было долго объяснять, по какому поводу обратился посетитель: он быстро вспомнил ту, на лице которой, в отличие от многих пациентов, не было маски боли или обреченности. Медленно передвигалась она по коридору, останавливала проходящих мимо людей и задавала им странный вопрос: «Готовы ли вы к вечности?» «Добрый доктор» отводил глаза в сторону и говорил сухо, устало… Артур покидал ординаторскую с чувством, будто от него хотели побыстрее избавиться.

Он осторожно открыл дверь незапертой квартиры. Ничего не изменилось: выцветшие обои, покосившаяся этажерка, заметно продавленная тахта… Реакция мамы поразила: она лишь слабо улыбнулась и кивнула головой в знак приветствия. Будто между прошлой и нынешней встречей прошло не 10 лет, а ее единственный сын просто выскочил в магазин за хлебом и быстро вернулся… Сейчас Артур, кажется, был готов отдать любые деньги, чтобы наверстать упущенное.А упустил он многое. Он не смог бы дать четкое определение этому «многому», но чувствовал: в понимании мамы оно носило характер судьбоносности…

Мама уходила тихо… Ей едва хватило сил, чтобы задать сыну последний вопрос, который впервые за долгие годы заставил его задуматься о «многом»: «Если бы тебе сказали, что ты умрешь через несколько дней, что бы ты делал?» Артура будто током ударило… Сама только мысль о смерти повергала его в ужас. Зачем думать о том, что случится нескоро… И не с ним… Взрослый человек предпочитал отрицание, и этот метод был для него будто печная заслонка, которой он боязливо отгораживался от огня страданий, «холя и лелея» свой хрупкий душевный уют…

И все-таки, как бы он повел себя, узнав о неизбежно приближающейся собственной кончине? Наверное, бросился бы продавать имущество. Хотя зачем это? Ведь ничего из нажитого он на тот свет взять бы не смог. Может, стал бы обзванивать друзей в поисках поддержки и утешения? Однако, по большому счету, надежных товарищей у него не было… А возможно, не выдержав смертных мук, он от безысходности свел бы счеты с жизнью раньше? Нет! Он закричал бы прямо в небо: «Почему это случилось со мной? Почему меня не услышал тот любящий Иисус, с которым мама безуспешно пыталась меня познакомить?»

Похороны организовали незнакомые люди, которых про себя Артур окрестил «адептами». Он старался держаться в стороне, внимательно наблюдая за их действиями, не пропуская ни одного сказанного ими слова. Никто не плакал. Непривычно для слуха звучали на траурной церемонии их песни… «Мой в небе край родной…» – с таким словами «адепты» опустили в яму гроб с телом. В остальном же ничего подозрительного. Пастор церкви, которую посещала мама, c грустью смотрел на одиноко стоявшего в сто­роне мужчину, о покаянии которого горячо молилась ушедшая в вечность сестра во Христе.

В опустевшей родительской квартире взрослый человек почувствовал себя беспомощным ребенком. Он пытался дать ответ на множество парадоксальных «почему»: почему умирающей маме было легче, чем ему? Почему ее лицо сияло, а в глазах не было уныния? Почему она задала ему тот самый вопрос? Страстно захотелось с кем-нибудь поговорить, излить душу… Где-то была мамина записная книжка… Вот она. А рядом… Взгляд упал на черную книгу с тисненым золотом названием: «Библия». Спать не хотелось. Прочитывая страницу за страницей из Нового Завета, Артур начал получать ответы на некоторые вопросы… Последние 7 дней, проведенные Иисусом на Земле, были отмечены многими значимыми моментами: торжественным входом в Иерусалим, изгнанием торгующих из Храма, чудесами исцеления, тайной вечерей, судом синедриона и Пилата, бичеванием и мучительным восхождением на Голгофу…

С уходом мамы Артур наконец-то смог постичь то, что смерть в жизни человека – это не точка, а лишь запятая. Почему мама не боялась умирать? Потому что слова Истины развеяли ее страхи и дали твердую надежду… Небо гостеприимно распахнуло двери перед страдалицей, где она встретилась с Богом, Которого любила каждой частичкой своего истощенного тела, и куда влек ее несгибае­мый дух. До последнего вдоха мама не теряла надежды, что через свою смерть приобретет душу сына для жизни вечной. И не ошиблась. Довольно скоро скорбь разлуки с мамой вытеснила вера в то, что они когда-нибудь встретятся там, где не будет «ни плача, ни вопля, ни болезни…» (Откр. 21:4).
А вопрос, заданный родным человеком, перестал мучить Арту­ра. Библейские строки, повествующие о последних событиях Страстной недели, проникли в его сознание, буквально преобразив мышление… Иисусу хватило семи дней, чтобы «свернуть горы»: находясь в молитвенной борьбе, претерпевая муки и страдания, Он совершил переворот в истории человечества… Увы, но порой людям не хватает всей жизни, чтобы Сам Господь поставил на ее последней странице «знак качества» и перевел в несравненно лучшее место, которое готовит для всех,
возлюбивших Его.

Н. СУШКЕВИЧ