Меня зовут Антон, на данный момент мне 36 лет. Начало моей истории похоже на тысячи историй ребят, которые выросли в 90-е годы. Родился я в Москве. Когда мне было 8 лет, родители развелись. Я был предоставлен сам себе, а точнее улице: проводил все свободное время с разными компаниями. Жизнь побуждала постоянно менять маски: с мамой я был одним, с папой – другим, в школе – третьим, на улице – четвертым… Такое лицемерие привело к тому, что и сам с трудом понимал, какой же я на самом деле. Было много драк и безобидного, как нам тогда казалось, «баловства» – воровство, вымогательство денег у одноклассников, распитие спиртных напитков и т.д. Такое поведение неминуемо оборачивалось регулярными приводами в милицию и проблемами в школе. Когда мне исполнилось 16 лет, я в первый раз попробовал наркотики. Человек, протянувший мне шприц, сказал: «Если тебе это понравится, наркотики будут сопровождать тебя всю оставшуюся жизнь…» Тогда я не придал значения его словам, поскольку считал себя сильнее и умнее системы под названием «наркозависимость». Но зря был настолько самоуверен. Говоря по-простому, я вляпался быстро и надолго…

12 лет по краю…

Сегодня уже не столь отчетливо помню все 12 лет, проведенных под кайфом. Для меня они пролетели болезненно и быстро. А для моих родителей – более болезненно и долго. Они не сразу узнали, что их сын превратился в наркомана. Я как мог скрывал свое пагубное пристрастие, всегда старался уходить от разговоров на эту тему. Но вот о чем сразу хочется сказать: я благодарен своей маме, что не отвернулась от меня, что всегда в меня верила. Хотя все вокруг ей говорили, что ее сын – законченный наркоман, у которого нет будущего. За то время, пока я сидел на игле, было много моментов, которые очень сильно ранили дорогого мне человека. Я не раз обворовывал ее, забирая последние деньги из кошелька. Часто пропадал на долгое время, и мама не знала, где я и что со мной происходит. В память врезалась ситуация: я в очередной раз долго не появлялся дома. Было утро, я стою на балконе чужой квартиры после очередного укола, покуриваю сигаретку, наслаждаюсь жизнью. Вдруг звонит мобильник, и я слышу до боли знакомый голос: «Антон, я больше не могу так жить! Что с тобой? Где ты сейчас? У меня болит сердце и душа болит! Приходи домой, нужно поговорить! Я уже так устала от всего этого кошмара, что не хочу жить…» Я находился всего в одном квартале от мамы, понимаете?! Всего в 10 минутах ходьбы от самого близкого человека, который подарил мне жизнь. Но мой ответ был, как всегда, груб: «Перестань себя накручивать! У меня все хорошо! Приду, когда посчитаю нужным!» Я в очередной раз отмахнулся от мамы как от назойливой мухи… Только потом от нее узнал, что в тот момент она была буквально в одном шаге от самоубийства. (У мамы накопилась усталость от того, что, несмотря на все ее усилия, в моей жизни ничего не меняется к лучшему, а еще на тот момент она не общалась с дочерью из-за серьезной ссоры). Совершить столь роковой шаг маме не дали любовь и понимание, что борьбу за меня нужно продолжать.

Я благодарен и отцу за то, что он тоже не отвернулся от меня, хотя я много раз обманывал его и предавал. Он даже пошел на то, чтобы устроить меня, наркомана со стажем, на работу в свою фирму. Несмотря на то что я хорошо зарабатывал, сидящим на игле всегда не хватает денег. И однажды я… обворовал фирму отца! Тяжело представить, насколько тогда ему было стыдно перед подчиненными за мое поведение. Но он все-таки нашел в себе силы простить меня. Время шло, и я в очередной раз либо предавал его, либо подставлял. Уже потом, после прохождения курса реабилитации, папа признался, что однажды принял решение вычеркнуть меня из своей жизни, но потом все-таки решил опять простить мои выходки и продолжить бороться за меня. (После развода с мамой он испытывал определенное чувство вины по отношению ко мне. Если бы он остался в семье, моя жизнь, возможно, сложилась бы совсем по-другому.) Только сейчас я понимаю, насколько важным было то, что родители не поставили крест на моей жизни…

В 18 лет в очередной драке мне сильно повредили руку. Ее практически оторвали. Я попал в больницу, где мне сделали операцию: вставили в тело кучу железок, вдобавок врачи сообщили «радостную» новость: оказывается, я болен гепатитом С, излечить который они не берутся. Помню, тогда я наконец задумался о том, что моя жизнь проходит не так, как у нормальных людей. Но эти трезвые мысли вскоре были подавлены воздействием наркотиков. Когда после долгого курса лечения я вышел из больницы, рука меня практически не слушалась. Ее нужно было разрабатывать, а это занятие сопровождалось сильнейшей болью. И тут мне на помощь пришли наркотики: под кайфом боль проходила и все работало – так мне тогда казалось. Спустя 6 лет еще в одной драке моей руке снова досталось. На этот раз последствия были более серьезными: пластины и шурупы, которыми она была скреплена, при повреждении выломали ключицу и предплечье. Я перенес три серьезные операции (кстати, и здесь не обошлось без финансовой помощи отца!), в результате которых руку каким-то чудом собрали. Железяк в ней стало еще больше, а новый диагноз звучал еще печальнее: полноценно конечность работать больше не будет. Я не стал особо напрягаться и обратился к старому помощнику – наркотикам. Не хочу долго описывать этот период моей жизни. Я двигался по ней, словно в густом тумане, состоящем из боли, отчаяния, разочарования, и каждый новый день был страшнее предыдущего…

Начало посева

В первый раз я услышал о Христе (который умер в том числе и за меня!) от своего друга. Мы вместе хулиганили, но в один прекрасный момент он сильно изменился: покаялся и начал регулярно ходить в церковь. Нам тогда казалось, что его попросту загипнотизировали. Как такое может быть: был нормальным парнем и ни с того ни с сего стал фанатичным верующим?! Бог дал ему жену, детей, а мы все смотрели на него, как на врага, хотя, честно говоря, я ему тогда завидовал. Тоже хотел, чтобы у меня был свой дом, а рядом любимая женщина… Он же мне постоянно говорил: «Все, что тебе сейчас нужно, – это покаяться и жить по Божьим законам». Тогда я к его словам не прислушался…

Мое здоровье начало давать серьезные сбои. Зависимость от наркотиков усугубилась, я перестал общаться с родными и друзьями. Поскольку всем был должен деньги, приходилось прятаться, но при этом я находился в постоянном поиске средств на покупку очередной дозы. Проще говоря, «замкнутый круг, ужас вокруг…» Однажды вечером я встретил своего старого друга, которого, кстати, тоже кинул и поэтому долгое время с ним не общался. Он не был наркоманом и не был верующим. Но, столкнувшись со мной, не стал требовать долг или укорять. Просто обнял меня и сказал: «Антон, у тебя очень серьезные проблемы, и я хочу тебе помочь!» Его слова были словно ведро холодной воды, которой меня окатили. Я пришел в себя от осознания того, что кто-то думает обо мне и готов помочь. Для людей, имеющих подобные проблемы, очень важно понимать, что они не одиноки в своей беде. Этот друг и мой отец нашли христианский реабилитационный центр в городе Калуге. Я согласился поехать туда и остался для прохождения программы реабилитации. Не могу сказать, что сразу поверил в успех данного мероприятия. Я сделал это в большей степени для успокоения родителей и друга, но не мог даже в самых смелых мечтах представить, какие сюрпризы мне там приготовил Бог.

Духовный госпиталь

Кратко хочу описать свое состояние, когда я приехал на реабилитацию: 7 сотрясений мозга, несколько черепно-мозговых травм, рука, работающая где-то на 40 %, гепатит С, ну и, конечно же, сильная ломка. Интересно, что освобождение я получил уже в первый день. За меня помолились служители центра и отправили спать. Проснувшись утром, я был удивлен прекрасному самочувствию и хорошему аппетиту. Понимаю, что семя Божьего слова, которое когда-то посеял в меня мой верующий друг, говоривший нам о церкви и Боге, не погибло, а пустило корни в моем сердце. Я не противился молитвам и чтению Библии, мне нравилось слушать проповеди на служении… Воскресенье – это вообще особенный день в реабилитационном центре. Ты чуть зазевался, и кто-то в твоей наглаженной рубашке уехал в церковь… Я безмерно благодарен его руководителю Александру Анатольевичу. Он мне слишком сильно доверял, и я всегда старался это доверие оправдать. Потом он мне признался, что за этим доверием стояло много молитв. После трех месяцев нахождения в центре, сидя вечером на кровати, я вдруг задумался: «А что я вообще здесь делаю? Я ведь уже свободен от наркотиков, не курю, Библию читаю, молюсь, в духовном плане крепко стою на ногах…» И ко мне приходит мысль подойти утром к Александру Анатольевичу и сказать: «Спасибо вам за все. Я поехал в Москву. Я все понял. Я знаю, где есть церковь. У меня там друг. Я буду спасать своих знакомых наркоманов». Выделив букву «я» в тексте, хотел показать читателям свое состояние в тот момент: как моя гордость подняла голову… Хорошо, что Бог знает о наших тайных мыслях и истинном состоянии нашего сердца. А еще прекраснее то, что Он, любя нас очень сильно, помогает спуститься с небес на землю. Проснувшись утром с настроем идти к служителю, я по дороге встретил одного брата и протянул ему руку, чтобы поздороваться. А он вдруг спрашивает: «Что с твоей рукой?» Я смотрю, а она – синего цвета. Левая рука – тоже синяя. Мало того, посинели и шея, и лицо! Не могу передать свое состояние в тот момент. Я подошел к Александру Анатольевичу, а он посмотрел на меня и сказал: «Ничего страшного, у меня на сердце все спокойно!» – «Как это спокойно? Я ведь синего цвета, словно труп какой!» Со мной уже люди в церкви здороваться начали с опаской. Я каждый день синел все сильнее, и этот процесс продолжался две недели. Конечно же, я был на приеме у врача. Точный диагноз мне поставить не смогли. Сказали так: «Мы не знаем, что у вас за болезнь. Похоже, что идет процесс омертвения тканей». Итог такой: я – «в синеве», руководитель реабцентра – в покое, врачи – «в непонятке»…

Антон Литаренко