Моя старшая дочка уже взрослая. В свое время она была для меня «девочкой для битья»… Я растила ее одна и о грамотном воспитании ребенка не имела понятия. Дочка требовала все больше внимания, я же, вместо того чтобы его уделять, много работала: старалась обеспечить нашу маленькую семью материально… А все капризы и психи упрямого, непослушного ребенка подавляла ремнем: так проще и быстрее добиться тишины. Зато сейчас мне нелегко: взрослая дочь катится по наклонной, и я испытываю много боли и сильных переживаний. Помню, когда она, еще будучи подростком, выкрикнула мне в лицо: «Бей! А я буду еще хуже!» Так и произошло. Что касается моего детства, то родители не воспринимали меня как личность и не интересовались моим внутренним миром. За малейшую провинность мне перепадало когда ремнем, когда просто тяжелой взрослой рукой. Так быстрее, так проще… До сих пор мне приходится прилагать усилия, чтобы обнять свою маму, но я делаю это, исполняя заповедь и испытывая сострадание. Я не сужу своих родителей (папы уже нет в живых), поскольку они сами были лишены родительского тепла: отец – детдомовец, мать в 14 лет уехала на заработки в столицу из глухой деревни и связи с родными практически не имела. Мои родители не знали Бога…

Если бы только папы и мамы смогли увидеть внутренний мир своего чада. Многие ужаснулись бы, как много горя, отчаяния и безысходности может быть внутри маленького человечка! Часто мы даже не подозреваем о душевных ранах, которые причиняем детям своим грубым отношением, равнодушием и несправедливостью. Чувствуя себя обделенным, ребенок начинает придавать вещам, преломленным сквозь призму собственных переживаний, искаженное значение.

Вспоминаю историю одной молоденькой сестрички во Христе: «В семье, где я росла старшей, папа и мама несли служение в церкви. Ежедневно дома мы читали Библию, молились перед едой и перед сном: наше «духовное расписание» было отлажено до мелочей. Не помню, чтобы родители проявляли щедрость на слова поддержки и похвалы. Физическое наказание применялось довольно часто. Кроме того, я заметила, что отец давал мне меньше карманных денег на обед в школе, чем младшим детям. Возможно потому, что я никогда не предъявляла претензий. Как-то пришла мысль, что меня, возможно, удочерили. Она стала навязчивой… В школе я подвергалась насмешкам не только со стороны сверстников, но и некоторых учителей: меня называли баптисткой. Как хотелось пожаловаться маме! Но я боялась, что она осудит за «маловерие»… Мать была склонна к бездушному морализаторству. Как правило, она нетерпеливо и жестко обрывала всякое наше нытье. Но хуже всего было то, что, хмурясь и поднимая палец вверх, родители к каждой своей реплике «приплетали» Бога: «Он все видит!» Я же думала: «Ведь Он видит не только нас, детей, но и вас, взрослых!» Однажды мама заступилась за меня в момент ссоры с братом, и я запомнила этот случай на всю жизнь, впервые испытав чувство покоя и защищенности…»

Как-то утром я проведала свою знакомую сестру во Христе, недавно вернувшуюся из роддома. В квартире подруги было тихо. Догадалась: детки еще спят. Но, зайдя в комнату, увидела троих старших погодков, играющих в кубики. Глазки их были заплаканными… Мама пояснила: «Папа перед уходом на работу для профилактики ремня дал, чтобы им «погрустней» было; тогда и шалят меньше, и слушаются…» От такого признания мне стало не по себе: бить – для профилактики? Продолжающий медленно переваривать поступившую информацию мозг выдал следующий вопрос: «Как человек с таким жестоким сердцем может говорить о любви Христа?» Отец многодетного семейства слыл активным евангелистом… С этим однозначно нужно разбираться, ведь мерой нашего уподобления Христу можно по праву считать и чувствительность к страданиям ближнего!

Ученики Христа возбраняли детям приходить к Господу. Родители, несмотря на то что желают видеть собственных детей спасенными, нередко, сами того не сознавая, тоже ставят им серьезные препятствия на этом пути. Одно из них имеет название – жестокость. В синонимичном ряду с ней соседствуют такие слова, как «беспощадный», «бессердечный», «бесчеловечный», «бесчувственный» – представляете, сколько «бесов»! А еще – «суровый», «черствый», «холодный», «безжалостный» и даже… «безбожный». И если «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5), то все-таки откуда там берется жестокость?

Ответ лежит на поверхности… Человек, переживший в детстве психологическое или физическое давление со стороны взрослых, вступает во взрослую жизнь с глубокими душевными ранами. Мы нередко усваиваем образцы неприемлемого поведения родителей и переносим их в свою взрослую жизнь, воссоздавая атмосферу, в которой росли. Хотя совсем недавно, может быть, даже «божились», что не будем поступать так, как они. В координаторском пособии «Свободная жизнь» эти образцы поведения называют «обносками». Пытаясь объяснить, почему некоторые проблемы повторяются в семьях из поколения в поколение, одни эксперты винят наследственность, другие указывают на условия, в которых в данный момент живет человек. В какой-то степени и первые, и вторые правы. Влияет, скорее всего, совокупность факторов. Влияет до тех пор, пока мы сами себе не скажем «стоп!» и не покаемся – как за поведение отцов, так и за собственное. «Ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20:5-6). И каковы бы ни были настоящие причины жестокости со стороны взрослых, мы вовсе не должны повторять ошибки своих родителей и прародителей. Об этом пишет доктор Джимми Рэй Ли: «Следующему поколению можно передать Божье Слово и Его влияние. Но можно передать и нездоровые парадигмы. Петр назвал их «суетной жизнью, преданной вам от отцов» (1 Пет. 1:18). От поколения к поколению нередко передаются бессмысленные и разрушающие образцы поведения, традиции и образ жизни».

Некоторые книги Библии побуждают родителей к физическому наказанию, признавая его тем средством, которое делает ребенка лучше. То же касается и взрослого человека, когда Бог использует наказание как возможность добровольного покаяния и возвращения на путь истинный. Собственно, суть проблемы и заключается в том, что родители оказываются порой чересчур агрессивными. Наказание ни в коей мере не должно приносить физический и моральный вред, ведь Божественная дисциплина заключается в Его любви. Бог говорил об Аврааме: «Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд» (Быт. 18:19). Иначе говоря, Бог пристально наблюдает за нашей домашней жизнью. Увы, она зачастую разнится с той, которую мы «показываем» на людях. Ведь гнев (и следующая за ним жестокость!) не творят правды Божьей. В состоянии аффекта проявляется исключительно наше эгоистичное «Я»!

Один брат во Христе еще в период моих мытарств со старшей дочерью дал мне «дельный совет», касающийся воспитания: «Не слушается – ломай хребет у характера, пока еще мягкий». Сам он в качестве вспомогательного средства практиковал «розги» даже в том случае, когда его ребенку систематически не давались точные науки. Конечно, если перед ребенком не поставить определенную планку, он никогда к ней не приблизится. Более того, не все дети могут сами определить для себя цели в учебе, спорте, музыке... Однако при этом нельзя требовать того, что у ребенка заведомо не получится. Чрезмерное принуждение к достижению успеха там, где человеку не дано, – это тоже проявление жестокости!

Признаюсь, что в подростковый период становления характера моей старшей дочери мне не хватало мудрости и терпения. А ведь все, что от меня требовалось, – это научиться ждать… К сожалению, именно нежелание проявить терпение становится причиной того, что мы пытаемся поправить положение собственными усилиями. И в результате смешиваем действие силы Духа Святого с собственной горечью, раздражением и другими несоответствующими проявлениями ветхой природы. Теперь, пусть с запоздалым раскаянием, я признаю: не могу вспомнить ни одного кризиса, связанного с поступками дочки, который не был бы на 75% обусловлен «поведением, свойственным возрасту». Несомненно, теперь это осознание помогает мне в воспитании младших отпрысков. Научаясь ждать, мы одновременно учимся верить в то, что наши дети обладают способностью к развитию и изменениям под чутким Божьим руководством и контролем!

Совсем недавно меня поразило признание верующего отца, который рассказал, как за непослушание остриг свою дочь почти наголо… И убедить его в том, что таким образом он обнажил собственное бессилие, не удалось. Трудно представить, чтобы подросток после содеянного воспринимал сказанные отцом слова «Бог любит тебя» с доверием и радостно! Скорее всего, они будут казаться ему злой насмешкой…

Первопричиной жестокости, равно как и других грехов, является отсутствие личных отношений с Богом. Родитель, ежедневно непосредственно соприкасающийся с любовью Небесного Отца, пребывает скорее в состоянии благодушия и блаженства, следуя примеру Христа. Поэтому человеку, склонному к жестокости, следует задать себе отрезвляющий вопрос: «Что побуждает меня так поступать»? Интересно, что таковые в конце концов признаются, что досадуют и злятся в первую очередь на собственное бессилие, на свою неправедную реакцию и даже на отсутствие общения с Богом. Заметьте, я говорю сейчас о христианах! Когда мы начинаем рассуждать, вникать в себя, копаться в глубинах своего прошлого, можем получить превосходный результат – испытать печаль ради Бога, которая приводит к покаянию!

Завещание, которое оставил Павел своему возлюбленному сыну в вере Тимофею, – это завещание духовной брани. Проповедуя слово, Тимофей должен обличать, запрещать, увещевать со всяким долготерпением и назиданием всех, кто не будет принимать здравое учение. В борьбе за спасение детских душ нельзя опускать руки в прямом и переносном смыслах. Только не следует хвататься за ремень в случае отвержения здравого учения. Лучше воздеть руки к Господу в молитве, прося о милости к себе и ребенку, как это делала хананеянка, дочь которой жестоко бесновалась. Эта женщина наверняка осознавала: прежде всего нужно предъявлять строгие требования к самой себе…

В моем случае, пробираясь через тернии переживаний за своих родителей и за старшую дочь, я приблизилась к Богу. Но такого детства, какое было у меня, я бы своим детям не желала. Как, впрочем, и того, чтобы я пыталась их воспитывать, когда моя жизнь не соответствует библейским стандартам.

И все же у тех сынов и дочерей, которым «по наследству» досталась боль, есть надежда. Во-первых, Господь справедлив. Он «нелицеприятно судит каждого по делам» (1 Пет. 1:17). Однако нелицеприятие Господа не освобождает каждого из нас от личной ответственности. И даже если мы оказываемся заложниками генетической наследственности или социального окружения, Бог все равно оставил за нами право выбирать – между благословением и проклятием, жизнью и смертью,
добром и злом…

И. МУРОМЦЕВА