…«ЗАПЕРТЫЙ САД – СЕСТРА МОЯ, НЕВЕСТА, ЗАКЛЮЧЕННЫЙ КОЛОДЕЗЬ, ЗАПЕЧАТАННЫЙ ИСТОЧНИК…» ДЛЯ НЕГО Я НЕ БЫЛА ТАКИМ САДОМ. ВНЕШНИЕ ЗАПОРЫ БЛАГОПОЛУЧНО СНЯЛИ ПО УСКОРЕННОЙ ПРОГРАММЕ И ПРИ ПОЛНОМ МОЕМ СОГЛАСИИ. А ВСЕ, ЧТО ВНУТРИ… СОХРАНИЛОСЬ НЕТРОНУТЫМ.

Привыкла, привязалась, но это было лишь своего рода душевной модификацией. Когда властный голос плоти парализовывал волю, сердце оставалось свободным. И не впускало его, как я ни старалась. Ночи размышлений, сотни смс-ок, навязывание собственному сознанию несуществующего родства душ, мои провокации, его безумные выходки, наши общие эксперименты – все вылетело в трубу. Сердце упорно молчало. Ни он сам, ни кто-то другой после него так и не вывел это сердце из оцепенения. Молчит и сегодня. Как долго еще это продлится – Бог мудрый, Ему виднее. Мне же достаточно понимания очевидного: мы оба получаем по заслугам. Расплачиваясь за несколько месяцев вседозволенности годами щемящего душу одиночества.

Глупо все вышло. Стыдно, унизительно, противно вспоминать. Ты и сам теперь видишь: христиане из нас были никудышные. Да что там «были»… Ничего ведь не изменилось. Тогда похоть забавляли – теперь гордыню веселим. И в упор друг друга не видим, будто и не знакомы вовсе. Об этом мы мечтали? К такому будущему готовились? Теперь уже не важно.

Значительно важнее, кто больше виноват.

И львиную долю наших сумбурных переписок мы посвятили именно этой теме. Она все еще тяготит тебя? Если да, то напрасно. Утешься и забудь. Я поняла все уже тогда, обернувшись на твой оклик и впервые увидев тебя. Глаза, голос, улыбка – все в тебе словно прокричало, что ты не мой, не для меня. Но я легко и просто отмахнулась от острого чувства отторжения. Квалифицировала его, следуя логике 18-летней девчонки, как «наваждение» или «бред какой-то». Беседу охотно поддержала, прямых взглядов не избегала, в просьбе оставить телефонный номер, разумеется, не отказала тоже. Чем уже тогда взвалила на себя неподъемный груз имитации влюбленности, тяжесть которого ощутила немного погодя.

Но ты помогал тащить его, как мог. Ты не скупился ни на ласковые слова, ни на головокружительные обещания, ни на конфетно-букетные приятности. Я приняла твои правила: слушала, грезила, в чем-то опять и опять саму себя убеждала (внимательный, взрослый, духовно богат, серьезные намерения – что еще надо?). Мы дружно импровизировали и жестоко заигрались в чуждое нам обоим чувство, но изначально свое девичье «добро», кротко опустив ресницы и пробормотав для проформы нечто неопределенное, дала на все это именно я. А ты лишь пал жертвой прославленного женского непостоянства. Как, впрочем, и собственной близорукости. Услышь мы оба вовремя голос Его Духа – сейчас бы задавались другими вопросами. И, встречаясь взглядами на церковном крыльце спустя 3 года, уж наверняка здоровались бы... Не стремясь переплюнуть друг друга по натуральности показного безразличия…

 Ф.Ф.