«И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам:

так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших,

то сделали Мне» (Мф. 25:40).

Родители воспитали меня в христианском духе. Отец, Волынец Михаил Петрович, был пастором церкви. Мать, Анна Степановна, была его правой рукой. Родители были очень добрыми, отзывчивыми людьми. Помогали нуждающимся, чем могли. Служения церкви проходили в нашем доме, и я с самого раннего детства в них участвовала: вместе с братьями и сестрами во Христе пела псалмы, молилась, читала христианские стихи. Все, что я наблюдала в жизни родителей и церкви, откладывалось в моем маленьком сердечке. Мне хотелось делать добро людям, хотелось говорить о Боге, о Его любви. Особенно запечатлелось в моем сердце выражение из Библии, которое я взяла в качестве эпиграфа. Этот стих стал целью моей жизни. Он всегда сопровождал меня во всех делах. Я им руководствовалась в любой ситуации.

Хочу рассказать небольшую историю из жизни пастора Игоря Горелика, с которым познакомилась, когда ему было всего 16 лет. В Первой минской церкви, которую я посещала вместе с мужем и сыном (теперь эта церковь называется «Свет жизни», пастор Владимир Жибрик), была организована молодежная поездка в церковь г. Пинска. На этом служении Игорь рассказывал о том, как пришел к Богу. Из его свидетельства я узнала, что этот подросток – сирота, а воспитывает его дедушка, который на тот момент лежал в больнице. Еще я узнала, что дедушка неверующий и не разрешает ходить Игорю на служения вплоть до того, что время от времени заявляет на своего единственного внука в милицию. Однако Игорь все равно тайно ходил в церковь, потому что очень полюбил Бога. Игорь играл в церкви на гитаре, славил Бога своим прекрасным голосом. Это был красивый молодой человек, искренний и умный. Его приятно было слушать.

Когда мы вернулись из Пинска, я сказала Игорю, чтобы он по всем сложным вопросам жизни обращался ко мне: «Ты будешь моим сыном – Игорем-младшим. И у тебя будет брат. Тоже Игорь, только старший». Бог видит и знает, что я относилась к обоим мальчикам одинаково. А порой даже к Игорю-младшему более внимательно. Помню, была на дворе лютая зима: мороз, вьюга. А Игорь стоит на остановке с голой шеей. Решила вечером на служение принести пуховый болгарский шарф, который купила родному сыну в подарок. Сразу после служения повязала его на тоненькую шейку мальчика. И только тогда успокоилась…

Вскоре после поездки в Пинск у Игоря случился приступ астмы. (Хочу заметить, что через некоторое время Бог удивительным образом исцелил его от этой болезни). Мой второй сын позвонил мне, и я быстренько к нему приехала. Вызвала врача и попросила направить Игоря в ту же больницу, где лежал его дедушка. Мы с молодежью посещали обоих каждый день, иногда даже по нескольку раз. Молодежи тогда в церкви было много. Моя семья руководила этим скромным служением. Так распорядился наш Небесный Отец. Дедушка Игоря не знал, что мы верующие. Парень представил ему меня как свою учительницу сольфеджио. А молодежь – как одноклассников по музыкальной школе.

Я и правда работала педагогом, но не в музыкальной, а в общеобразовательной школе № 35 города Минска. Подрабатывала методистом в институте усовершенствования учителей и руководителем учителей Центрального района по предмету черчения и изо.

Навещая дедушку, старалась приносить его любимые блюда. У Игоря узнала, что дедушка любит курочку, рыбу, салаты и другие еврейские блюда. Во время этих визитов я не говорила ему о Боге. Только старалась, как и вся молодежь, проявлять заботу, внимание, любовь. Понимала, что всему свое время. Нельзя было раздражать его подобными разговорами. Ведь он был противником церкви. Перед каждым посещением больных мы постились и молились. У нас была цель: привести дедушку к Богу и укрепить веру Игоря. Ведь парень был еще совсем молодым! Опыта благовествования у нас всех было еще мало, но мы собирались, молились, просили у Бога мудрости и силы. Слава Небесному Отцу, что помогал нам постепенно достигать поставленной цели.

В больнице я старалась угощать не только дедушку Игоря, но и всех больных, которые лежали с ним в палате. Они задавали мне много разных вопросов, касающихся музыки и искусства в целом, спрашивали об артистах и выдающихся футбольных командах, хотели знать мое мнение о будущих достижениях в спорте и даже в медицине. Кем же я должна была для них стать, чтобы компетентно ответить на каждый вопрос?! Ведь я простой человек, педагог с не очень большим на тот момент стажем! В этой палате я чувствовала себя, как на экзамене. Но, слава Богу, Господь дал мне мудрость ответить на все заданные вопросы безошибочно и исчерпывающе! Выходила из палаты уставшая, но окрыленная Господом осознанием того, что делала это, как для Него. Потом мы шли в палату Игоря. У меня был огромный термос, в котором мы носили куриный бульон, другие вкусные супы. Вторые блюда приносили в кастрюлях. Дедушке это нравилось, но больше всего ему понравилось то, что учительница его внука оказалась образованным человеком, или, как теперь говорят, продвинутой.

После того как Игоря с дедушкой выписали из больницы, мы стали ходить к ним домой: убирали в квартире, стирали вещи, готовили еду. А когда наступил день рождения Игоря (6 апреля), мы с молодежью пришли с большим тортом и с другими угощениями. Предварительно взяв пост и помолившись, решили, что уже настало время признаться дедушке, кто мы такие на самом деле, и рассказать о том, что верующие – самые счастливые люди на Земле, потому что являются Божьими детьми.

Мы распределили между собой роли: кто будет говорить первым, кто -- продолжать и кто -- заканчивать разговор. Молодежь решила, чтобы начинала я. Мысленно помолившись, я встала из-за праздничного стола, поздравила Игоря по случаю дня рождения, а затем спросила дедушку: «Довольны ли вы тем, что у Игоря так много друзей?» Дедушка кивнул и сказал, чтобы мы и дальше приходили к ним в гости. После этого я призналась, что все мы верующие и что, как он сам смог убедиться, не являемся теми темными людьми, какими нас рисуют идеологи в газетах или дикторы на радио. Что любим мы не только друзей, но и врагов, за которых искренне молимся.

Дедушка был в шоке. И мы не знали, что делать дальше. Ведь он мог вызвать милицию и заявить, что мы агитируем его внука поверить в Бога. Он также мог нас выгнать, оскорбить, потому что был атеистом и считал христианство «опиумом для народа»...

Любовь Беляк