– Я испытываю чувство сожаления, когда становлюсь свидетелем подобных историй, – медленно и вдумчиво отвечает Владимир Семенович. – Трудно объяснить малодушие сильной части человечества. Возможно, иные отцы и пытались сделать что-то вначале, но, не увидев скорого результата, струсили и переложили все тяготы забот на хрупкие плечи жен. Ведь наверняка, спасаясь бегством, таковые четко осознавали, что ждет их в случае принятия огня на себя: стрессы, тревоги, страхи, которые выводят человека из зоны комфорта. Признаюсь, до того как уверовал в Господа, тоже не задумывался о том, что обязан быть главой семьи: меньше хлопот, когда многие вопросы решает супруга…

С Владимиром Семеновичем я беседовала недолго. Затем, прослушав диктофонную запись, отметила: лаконичность в выражениях и разговор по существу лишает меня возможности детально изложить историю отца.

– В начале 2000-х официальное мнение отечественных медиков звучало пессимистично: только 2-3% наркозависимых излечиваются. Эта информация напугала меня: мысленно я уже хоронил сына! Тем более что драгоценное время было упущено: о том, что он принимает наркотики, мы с женой достоверно убедились гораздо позже… Интересно, что на протяжении начального периода, когда нас еще мучили подозрения, сын смог обвести вокруг пальца не только близких, но и узкого специалиста! Представьте: опытный нарколог, беседовавший с ним, не распознал пагубной привычки… И мы с женой успокоились. Когда в поведении сына снова стало проявляться что-то неладное, я старался призвать его к проявлению силы воли: мол, возьми себя в руки… Разумеется, я никогда не был в шкуре наркомана и не испытывал «кайфа», порабощающего тело и душу. И потому не мог в полной мере оценить, насколько трудно вот так взять и бросить колоться. Это позже Слово Божье открыло, как можно господствовать над зависимостью: «…если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете» (Рим. 8:13).

Несмотря на усугублявшуюся с каждым днем ситуацию, Владимир Семенович старался доверять сыну. Он был довольно мягким отцом, беззаветно любящим своих детей, старался обеспечить их всем необходимым. Ранее он покрывал проступки детей, и они, пользуясь слабостями папы, прибегали к его защите, дабы избежать справедливого гнева мамы. Далее события развивались по неизменному в случаях, когда в семье есть наркоман, сценарию: из дома стали пропадать вещи. Доза росла, и, соответственно, росла потребность в финансировании «болезни».

– Если в доме живет проблема, значит, ее кто-то подкармливает. Это так. На протяжении нескольких лет мои отношения с собственными взрослыми детьми только казались правильными. Мы путаем любовь с попустительством и глупой доверчивостью. Недавно довелось беседовать с одной пожилой женщиной, внук которой вспоминает о бабушке только в день ее пенсии. Возможно, она обиделась на мои слова: «Он не любит вас. Ему это только кажется». Да, он целует и обнимает не чаявшую в нем души старушку, говорит вкрадчиво-ласковые слова… Но главное не то, как дети обращаются к родителям – на «вы» или «ты». Важны поступки.

Неверующие матери наркоманов, как правило, нередко прибегают к помощи потусторонних сил, обращаясь к гадалкам и ясновидящим. Владимир Семенович принялся читать различную «вспомогательную» литературу, модную в те времена. Например, одного профессора, который проводил психотерапевтические сеансы лечения от наркомании и алкоголизма. Как бы между прочим, автор писал о том, что «надо молиться»…

– Тогда я подумал, что в этом есть какой-то рационализм… В церковь шел, исключительно преследуя цель спасти сына от зависимости. Бог мне, собственно, был нужен только для этого. Многие знакомые, узнав о моем намерении, шутили: мол, ты там верой не увлекайся… Грешником я себя не считал. Ну подумаешь, выпивал иногда – так поступают многие. Это потом я понял, что спасение нужно не только моему сыну, но и мне, и остальным домочадцам…

Переступая порог евангельской церкви, Владимир Семенович желал воочию убедиться в реальном существовании людей, которые оставили наркотики и не менее года свободны от них. Для мужчины этот срок был показательным, поскольку он видел, как его сын не может прожить без дозы и полдня. Верующие родители, присутствующие в зале, подбадривали гостей: «Богу все возможно». Когда Владимир Семенович вместе с сыном при­ехал в реабилитационный центр и спросил: «Может быть, какие-нибудь таблетки нужны?», служитель ответил так, будто речь шла о самых обыденных вещах: «Мы будем молиться. Ломка пройдет безболезненно».

– Я был сражен его уверенным тоном. Потому с нетерпением ожидал, когда пройдут несколько недель и я, следуя правилам реабилитационного цент­ра, смогу позвонить сыну. На том конце провода раздался спокойный голос: «Слава Богу, папа, все хорошо». Впервые сын благодарил Бога. И вот здесь меня осенило: «Главное – молиться, а результат будет». Но тогда я еще не знал, что помощь сыну – это не разовая акция, а ежедневная духовная работа, рассчитанная на длительный срок. Что пройденная им программа реабилитации – это не предотвращающая болезнь прививка. Это только часть пути, который надо пройти всем членам семьи… И если мы не изменимся сами, не пересмотрим свое отношение к ребенку, к окружающему миру, то сын, возвратившись домой, может снова взяться за старое.

Сын сорвался… В общей сложности парень побывал в пяти реабилитационных центрах, дважды он прерывал программу. Во время одного их этих побегов Владимиру Семеновичу было показано Богом в видении, что родительская молитва производит мощное по своей силе действие, способное разрушать дьявольское одурманивание. Сын сидел спиной к отцу и будто не замечал, как бес опутывает его незримой паутиной. А когда демон увидел плывущий на него туман, символизирующий молитву, то с выпученными от страха глазами убежал.

– Испытывал ли я разочарования, когда раз за разом попытки сына оставить наркотики терпели фиаско? Больше всего я боялся разочароваться в Боге и обидеться на Него! Помню, как в разговоре с пастором с беспокойством признался, что теряю любовь к сыну… Ответ служителя обескуражил меня: «Это-то и хорошо. Теперь ты сможешь принимать правильные решения». Привязанность, которую я испытывал к сыну, раньше ослепляла меня. Теперь же переключил свое внимание на других людей, также нуждающихся в молитвенной поддержке. Ими стали созависимые – члены семей, в которых есть алкоголик или наркоман…

Молитвенная группа, образовавшаяся по благословению нашего пастора 6 лет назад, по большей части состоит из женщин. Каждую субботу в нашей квартире проходит настоящая духовная битва, где провозглашается победа Иисуса Христа в жизни каждого поименно перечисляемого зависимого человека. И мне кажется, я знаю ответ, почему мужчины покидают семьи в критические минуты или просто пассивно наблюдают за ходом разворачивающихся «на поле брани» событий. Если бы на этой войне понадобились только физические силы, то мужчина бы справился. Ему гораздо проще взять в руки оружие, чем стать на колени и воззвать к Богу. Ведь вера, по их мнению, – удел слабых женщин. Потому идеально, когда родители объединяют усилия. Я без поддержки жены просто пропал бы, наверное, поскольку психологическое давление сын оказывал в первую очередь на меня. И не только потому, что пользовался моей безотказностью. Просто он знал: я свое решение все равно согласую с мнением супруги.

Поистине, сострадательным сердце становится лишь тогда, когда само переносит серьезные испытания. Молитвенная группа и сейчас собирается в доме Владимира Семеновича. Он и его супруга ведомы желанием протянуть руку помощи нуждающимся в поддержке созависимым. К сожалению, не все из них признают, что свободу, которой они хотят для своих детей, дарует только Господь, а не просто регулярное хождение в церковь. А еще случается, что получил сын освобождение от зависимости, и с тех пор мамы в церкви не видно… Но ведь конечная цель, которую должен преследовать всякий родитель, – это не освобождение ребенка от зависимости, а спасение его души!

– В начале своего духовного пути, напоминающего скорее долину плача, я думал, что мне не нужны внуки. Ведь неизвестно, с какими искушениями столкнутся они в свое время… А теперь понимаю, что на мне лежит ответственность молиться за судьбу моей пока единственной внучки – дочери старшего сына.

Вот парадокс… В Писании сказано, что «дети – наследие от Господа» и «награда от Него». Причем все без исключения, независимо от того, добрые они или злые, алкоголики или трезвенники. Нередко родители сравнивают своих детей: один лучше, другой хуже… Я как никто другой понимаю бесполезность и несправедливость подобных рассуждений. Меня вот «худший» – младший – привел в церковь и к Богу! А старший – достаточно благополучный по мирским меркам бизнесмен и семьянин. Но он пока не ходит в церковь. И кто знает, имея такую проблему, как младший брат, он, возможно, начал искать Бога гораздо быстрее. Впрочем, отчасти здесь есть и моя вина. Ведь постоянно молиться за старшего сына я стал только спустя два года после покаяния. Тогда, когда его семья находилась на грани распада. Поэтому хочется напомнить родителям, что послушный и положительный во всех отношениях ребенок нуждается в родительской молитве не меньше, чем приносящий проблемы и переживания бунтарь!

Раньше Владимиру Семеновичу было трудно ответить, почему сын стал принимать наркотики – последний не рассказывал о причинах своего пристрастия. Сейчас отец понимает, в чем заключался Божий план относительно его самого...

Н. Пальчевская