...Я был самым обыкновенным человеком, каких большинство: годами пребывал во грехе, считая себя меж тем преисполненным благородства, дружелюбия, житейской мудрости. Становиться христианином в планы не входило: верующие представлялись мне несчастными, лишенными нормальных земных удовольствий неудачниками.

Изо всех сил стремился достичь определенных жизненных целей, но в редкие минуты прозрения приходило понимание: я одинок и никому не нужен. Ютился я тогда с женой и двумя детьми в комнате холостяцкого общежития. Однажды, когда сидел в шумной компании, меня коснулся Господь. Едва почувствовав Его присутствие, спешно удалился в свою комнату, чтобы попросить лишь об одном: «Я не достоин Твоего внимания. Оставь меня, я грешный». И Бог оставил. Но после этого еще две недели я ходил потрясенный.

Вскоре история повторилась: Он пришел снова. И я впервые обратился к Богу по-настоящему – говорил все, что на сердце лежало. «Не знаю, зачем я Тебе и как меня можно простить... Разве что по молитвам матери. Но если Ты правда хочешь, чтобы я стал Твоим, помоги освободиться – прекратить воровать (работая водителем автобуса, привык не «обременять» пассажиров билетами и потихоньку прикарманивал государственные деньги), выпивать (все важные вопросы обычно решались за бутылкой), научи жить так, чтобы не стыдно было называться христианином».

На полном серьезе готов был оставить работу – поменять «баранку» на «слесарную яму», хотя это выливалось в ежемесячную потерю 500-600 рублей (в советское время – сумма немалая!). Жить на 230 рублей, да при этом строить кооперативную квартиру – перспектива безрадостная. С алкоголем тоже целая история: и жене слово давал завязать, и себе самому неоднократно – куда там!.. Рассудил совершенно трезво, что без Божьей силы эту зависимость не одолею никогда. Родилась идея, показавшаяся тогда выходом из положения: «Боже, а дай мне какую-нибудь болезнь. Чтобы, отказываясь выпить, мог на нее ссылаться». И тут же испугался: а если парализует?.. Жена молодая, возьмет и бросит... И пояснил вдогонку: «Не давай, Господи, тяжелой болезни. Что-нибудь, связанное с органами пищеварения».

Просимое получил, в больницу попал, лежал и о жизни думал. И вот навестить болящего пришла моя младшая сестричка. Верующая. И сообщила следующее: «Вчера была в собрании, молилась о твоем исцелении. И услышала от Господа пророческое слово: «Ты просишь за брата своего, но не проси за него, а благодари, что Я начал работу с ним».

Я и сам уже молился, находясь на больничной койке, но переживаниями на этот счет ни с кем не делился. А сестре тогда ответил грубо. Почему-то не хотелось, чтобы кого-то посетили догадки о переменах внутри меня, что-то еще держало... Около года я позволял себе испытывать Творца. И уяснил наконец, кто Он для меня и как я Ему дорог. Решился: заключил водный завет, стал христианином.

И тут начались мои самые большие проблемы – с женой. Она приняла мое преображение в штыки. Огорчилась страшно. Выслушав мои доводы, заявила, что попробует смириться, но при одном условии: ей о Боге я ничего не должен говорить. Это было непередаваемо трудно. Я чувствовал, как Дух Святой переполняет меня, наслаждался этим; когда шел, хотелось бежать, когда бежал, хотелось лететь – весь мир обнять хотелось. И супругу полюбил новой любовью, которую дал Господь. Но она всего этого не понимала.

Родившись свыше, моментально ощутил на своих плечах неподъемное бремя одиночества. Одни приятели тихо оставили, для других я стал объектом насмешек, в церкви друзей завести еще не успел. Дома и того хуже: ухожу на собрание, а жена детей соберет, плачет и приговаривает: «Смотрите, у нашего папы уже другая семья, мы больше не нужны ему, у него там братья и сестры». Стою потом в служении, пытаюсь молиться, а в ушах ее причитания… Изо всех сил старался поступать так, чтобы обвинять меня в чем-то подобном язык у нее не поворачивался…

Михаил Чечун