Прежде чем поздравить детей и взрослых с началом очередного учебного года, приведу зарисовку из своего детства: «В 6-м классе Коля Д. имел несчастье влюбиться в меня – твердую хорошистку, менее всего помышляющую о дружбе с двоечником. Видимо, мое равнодушие подвигло одноклассника на проявление неадекватных знаков внимания: каждый день Коля встречал меня после уроков за гаражом, чтобы попинать ногами новый оранжевый портфель. Терпеть издевательства я не стала и пожаловалась на хулиганство классному руководителю, который в свою очередь отругал Колю Д. в присутствии всего класса. На следующий день дети встретили меня гробовым молчанием: ябеде объявили бойкот. Интересно, что даже моя подружка малодушно приняла сторону большинства. Чувствуя себя изгоем, я лила дома слезы в подушку, потеряла аппетит и вообще вкус к жизни. Я отчаянно нуждалась в защите. Но родители – люди простые и малограмотные – не замечали изменений в моем настроении и поведении, а открытость и доверие в семье не приветствовались. Не знали папа с мамой и о том, что по дороге из школы я купила в аптеке несколько упаковок с аспирином, который не преминула проглотить, придя домой… Свести счеты с жизнью не удалось. Потянуло на сон, потом стошнило. «Что-то не то съела», – пощупав мой лоб, поставила диагноз мама и на следующее утро отправила в школу. А там… на каждой перемене в спину летели насмешки и оскорбления. В какой-то момент меня словно прорвало: «Затк­нитесь! Еще одно слово – и буду опять жаловаться, только теперь – директрисе!» К моему удивлению, этот крик отчаяния не утонул в гуле негодования. В глазах некоторых одноклассников промелькнуло нечто похожее на уважение. Отношения с ними вскоре нормализовались. Но боль преследовала меня еще долго. И разделить ее было не с кем…»

Травля, как вид насилия над личностью, в подростковой среде существовала во все времена. Сегодня она лишь именуется новомодным словом «буллинг». В отличие от конфликта, который предполагает выяснение отношений на равных, в ситуации буллинга всегда присутствуют позиции «сверху» и «снизу», целью же является преднамеренное унижение человеческого достоинства. Одна из распространенных разновидностей травли – кибербуллинг, когда процесс насилия фиксируется с помощью камеры смартфона и выставляется на всеобщее обозрение (как правило, в Интернете). Сегодня встречаются и случаи травли через смс-сообщения, когда ребенку могут писать гадкие вещи, запугивать, шантажировать, что не всегда означает реализацию угрозы. Тем не менее психологическое насилие уже имело место…

Буллеры и те, кого буллят

Почему одни становятся агрессорами, а другие – жертвами? Чаще обидчиком является тот, кто имеет повышенную тревожность, вызванную недостатком родительского внимания. И не обязательно, что ребенок живет в малообеспеченной семье, а папа с мамой – личности асоциальные. Нередко марка и цена смартфона у агрессора намного круче, чем у его «предков». Кстати, дети-агрессоры по некоторым характерным признакам поведения схожи с сиротами. В доме малютки младенцы редко плачут, поскольку знают, что их все равно никто не утешит. Впоследствии таковым легче взять чужое без спроса, чем попросить. В случае если несовершеннолетний агрессор растет в неблагополучной семье, его действиями зачастую движет зависть и обида на судьбу. А те, кого буллят, также страдают от отсутствия доверительных отношений с родителями. Отличительная особенность субъекта насмешек выражается в его низкой самооценке, которая притягивает внимание агрессора. Как правило, представители «страдающей стороны» комплексуют по поводу своей внешности или каких-то особенностей (например, заикания)…

Один из самых ярких визуальных признаков во внешнем виде ребенка, который подвержен преследованию и унижению, – порезы на руках или других частях тела, доступных для общего обозрения. Таким образом ребенок заглушает душевную боль и одновременно демонстративно просит о помощи. Он словно издает немой крик: «Ну заметьте же наконец! Ну спросите!..» Существует и скрытая форма выражения внутренней боли, когда порезы наносятся на недоступные для постороннего взгляда места. Это свидетельствует о глубокой степени подавленности и закрытости. Заниженная самооценка вкупе с отсутствием родительской поддержки приводит к новому негативному результату: жертва становится терпеливой, не жалуется, уходит в себя. Случается, что бить тревогу бывает поздно: ребенок решается на суицид.

Именно по причине актуальности тема «Травля и ее влияние на детей» была затронута на одном из семинаров для учителей ВШ во время прошлогодней детской конференции на базе барановичской церкви «Вознесение».

– Если мы думаем, что христианские семьи миновала эта печальная тенденция, то глубоко ошибаемся, – рассказывает наставница ВШ и работник СПЦ Наталья Белобородова. – Да, случаи, когда ребенок в школе подвергается травле и об этом не знают родители, единичны. Но предпосылки к буллингу во всех его проявлениях закладываются именно в семье. Взять, к примеру, ситуацию, когда мама и папа увлеченно сидят в смартфонах… Они раздражаются на всякое вмешательство извне, а именно многочисленные попытки ребенка привлечь их внимание.

Будучи невольным свидетелем взрослых разборок на предмет нехватки денег, ребенок испытывает чувство тревожности и винит в финансовой несостоятельности... себя. Он начинает искать работу «по силам», что может спровоцировать вовлеченность в сферу криминала (например, распространение наркотиков). Так в современной психологии возникло новое понятие – «экономический буллинг». Впоследствии из такого ребенка с преобладающей степенью вероятности вырастет «козел отпущения»: человек, неспособный к анализу ситуации и пренебрегающий чувством собственного достоинства.

– А знаете, на что в первую очередь обращают внимание психологи СПЦ, когда приходят по первичному вызову домой в семью? – задает интригующий вопрос Наталья Белобородова. – На незначительную, на первый взгляд, деталь… Это наличие детской фотографии на видном месте. Ее отсутствие свидетельствует о том, что ребенка здесь не ценят.

Научитесь прежде

Одна из дочерей в христианской семье Ф. пришла из школы в слезах из-за инцидента на информационном часу. Классный руководитель, не получив от ученицы ответа на вопрос, касающийся политической обстановки в соседней стране, высмеяла ее в присутствии одноклассников. Поскольку в доме христиан не было телевизора – на тот момент главного источника информации, учительница сделала, мягко говоря, оригинальный вывод: мол, из-за этого дети «баптистов» неразвитые и затюканные… Ядовитые реплики одноклассников буквально деморализовали юную христианку: она даже приняла решение… бросить школу. Состоялась телефонная беседа. На вопросы вроде «Что ценного лично для себя вы черпаете из телепрограмм?» и «Уверены ли вы в 100% правдивости транслируемой информации?» христианка так и не получила от сконфуженной учительницы внятных ответов. В конце концов последняя извинилась и перед обиженной ею ученицей, и перед ее родителями.

– Непонимание и враждебность окружения имеют свои плюсы: учат христиан смирению… – продолжает Наталья Белобородова. – Но в отношении детей, вера которых еще не отличается зрелостью, а психика – стрессоустойчивостью, совет вроде «Христос терпел и нам велел» абсолютно неподходящий. К сожалению, иногда поведение педагогов заставляет задуматься об их профессионализме… Нередки случаи, когда учителя имеют неосторожность делать нетактичные замечания, которые касаются не только внешности подростка, но даже особенностей речи, требующих логопедической коррекции.

Однажды учителя ВШ в одной из белорусских церквей предложили ребятам создать образы насильника и жертвы с помощью журнальных вырезок. Плоды тематического творчества поразили: можно было не сомневаться, что каждый ребенок четко осознавал внешние, личностные и поведенческие признаки обоих. Откуда? Вероятно, имелся опыт того же психологического давления. Для взрослых это повод к серьезному разговору… Интересно, что учителя ВШ нередко бывают теми самыми доверительными лицами, кому дети открывают свои сердца. И это радует.

– Сегодня в детской и подростковой среде намечается нездоровая тенденция: статус человека молодежь нередко определяет версией айфона и престижностью бренда, – поясняет психолог. – Из моей практики: в первом (!) классе девочке объявили бойкот. У нее единственной не было телефона, и только по этой причине она стала жертвой. В подобных случаях необходима грамотная последовательность действий: очень важно заверить ребенка, что в произошедшем нет его вины. Ему нужно донести мысль, что нет людей второго сорта. В Библии одно из качеств характера Бога выражено в стихе: «…ибо Он …сожалеет о бедствии» (Иоиль 2:13). По примеру небесного Отца мы также должны сказать: «Мне жаль, что с тобой так поступили». Важно научить ребенка говорить обидчикам простые и четкие фразы: «Я не хочу, чтобы ты со мной так поступал!» При этом заметьте: ребенок не обвиняет, не дает сдачи, не оскорбляет, не жалуется, но заявляет о своей позиции в рамках христианской морали. Нередко даже верующие родители, не владеющие эмоциями, дают детям необдуманные советы. Например, папы в пылу праведного гнева восклицают: «Ты что, сдачи не мог дать?!» А ведь вполне возможно, что его сын подобного сделать не мог: из-за мягкости характера или весовую категорию он имеет другую… С позиции взрослого подобные слова звучат как упрек, отдаляющий ребенка от отца и не способствующий решению проблемы. Каждый ребенок ценен в глазах Бога, и поэтому, если он признается в своих проступках, не до конца раскрывая правду и даже обманывая, немаловажно подчеркнуть: «Я тебе верю. Хорошо, что ты мне это рассказал». Кажется, совет банален… Но он может сыграть судьбоносную роль в ситуациях, когда ребенок переживает тяжелые минуты.

Методы, которые работают

Не так давно мне довелось побывать на встрече с детским психологом в гимназии, в которой учатся мои дети. Были озву­чены цифры социального мониторинга: оказывается, те, кого буллят, в классе порядка 10-20%, буллеров – приблизительно столько же. Основную прослойку (60-80%) составляют ученики, занимающие нейтральную позицию и предпочитающие замалчивать конфликт. На базе гимназии при поддержке ЮНИСЕФ специалисты реализовали проект, направленный на противодействие буллингу. Упор был сделан именно на «раскачивание» тех, кто молчит, поскольку, как писал американский поэт Ричард Эберхарт, «с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство»… Далее психологи взялись за самих агрессоров. Для предотвращения ситуации буллинга ребятам предложили поискать ценности, которые особенно важны для их класса. Значимость озвученных вариантов определялась путем голосования. Таким образом, дети сами следили за тем, чтобы выбранные ценности не нарушались. И, как показывает практика, такой подход дает положительный результат, который, в свою очередь, объясняется желанием детей держать ситуацию под контролем и подражать взрослым.

О двух наиболее действенных методах помощи детям, пострадавшим от насилия, читайте в бумажной или электронной версии нашего журнала.