Женский силуэт. Невысокая, хрупкая. Подол ветхой затертой епанчи утопает в пыли. Среди налитых щек и безупречных осанок досточтимых, размеренно текущих к храму, ее землистое покрывало, мелькнув стыдливо, словно растворилось в воздухе.

Уже у сокровищницы, не поднимая глаз и прошептав что-то пересохшими губами, она разжала над ящиком ладонь. В черноте емкости робко звякнуло. Недоступную взглядам, но внушительную горку увенчали две вдовьи лепты. Трогательная тщета. Брось она их в песок у дороги, подле чьих-то сандалий, – редкая спина согнулась бы за этим мизером. Но монеты попали в ящик. Где пестрое соседство драхм, динариев, талантов только подчеркивало ничтожность приношения в один кодрант.

Но, как ни чудно, нищенку заметили. И даже выделили. Не те, что в добротных цветных одеждах «сорили» тогдашними «миллионами». Выделил ее Тот, Кому она шептала что-то пересохшими губами… Не смея и подумать, что сейчас Он не в святой небесной выси, далек и недосягаем, а сидит напротив, в нескольких шагах. О колоссальной этой жертве размером в две мелкие монеты, но ценой во все ее пропитание, по-прежнему не знали на суетной земле. Но благовоние, приятное и Сыну, и Отцу, легким облаком плыло в святой небесной выси.    

…Ребятишки спешат в воскресные классы, группа исполняет динамичный псалом. Бодрому джентльмену в партере он явно по нраву: улыбается, хлопает в ладоши, пританцовывает. При появлении служителя с дарительницей на лице человека отмечается легкий налет смятения. Поблуждав немного руками по карманам, холеный, стильно одетый мужчина извлекает откуда-то из закромов комок засаленных, будто жеваных бумажек. Наспех распрямляет их, пересчитывает и благодушно опускает в корзину. Три купюры достоинством в 100 белорусских рублей.

Поучаствовав в сборе пожертвований, бодрый джентльмен с наслаждением допевает вместе с группой последний куплет. Он отбивает носком туфли такт. Ему светло и отрадно.

…Кто знает, каким плачевным было бы сегодня состояние редакции, не посылай нам Бог Своих «меценатов». Один из таковых, например, – 87-летняя пенсионерка, каждые полгода перечисляющая на р/с издательства по 50 тыс.руб. (вдовьи лепты в сознании всплывают сами по себе). Или молодая семья, зараз благословившая журнал суммой в полмиллиона. Оправившись от приятного шока, мы затеяли выяснить, как такое могло случиться, не ошибка ли… Семейная пара ютится в общежитии, четверо деток, все погодки, ответственность за материальное благополучие целиком возложена на отцовские плечи. На наши смущенные уточнения – как же, мол, такие внушительные инвестиции, весомая часть бюджета и пр. – многодетная мама отреагировала простой емкой фразой: «Ну что вы. Это ведь Божье дело». Какие уж тут могут быть возражения? :)

Иной сыплет щедро, и [ему] еще прибавляется; а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет. Спасибо вам, наши чуткие, верные, неравнодушные. Спасибо, что назло всем неистовым экономическим пертурбациям сыплете. И сыплете так щедро.  

Господь верен: пусть вам прибавляется.

Пусть пущенный по водам хлеб вернется и насытит.

Пусть ваша порядочность и ваша жертвенность освещают мир, осоляют землю и благоухают для Него подобно фимиаму. Кто сеет щедро, тот щедро и пожнет.

Савелий Прощенный