Однажды в воскресенье во время хлебопреломления довелось мне находиться в крупном городе N, в церкви христиан веры евангельской.

Благоговейную приподнятость вечернему собранию доставлял покрытый белоснежной скатертью     стол, блистающий чистотой сосуд для вина, а также поднос с хлебом.

Помолившись, пастор уведомил: те, кто не смог посетить церковь в первой половине дня, могут теперь приобщиться к Телу и Крови Христовой. Полтысячи человек, совершив коленопреклоненную молитву, встали и запели псалом.

Я предположил, что причастие примут лишь несколько членов церкви. Однако, на удивление, к платформе вышло около полусотни человек – юноши и девицы, люди средних лет и старицы.

Кто и что мешает людям ходить в церковь?

Глядя на братьев и сестер, непринужденно выстроившихся в шеренгу длиной более двадцати метров, я спрашивал себя: «Какие преграды возникли утром на их пути в церковь?»

Оказалось, что среди вышедших вперед было несколько учителей воскресной школы, так как по обыкновению во время утреннего богослужения они должны вести занятия в классах с детками; кто-то – папа или мама, по очереди, – нянчили дома своих детей; кто-то присматривал за внуками, давая время молодым родителям отдохнуть или побродить по магазинам; а кто-то и сам стоял за прилавками на базарах и в шопиках…

Надо сказать, что в тот вечер я пребывал в сильном смущении от увиденного: оказывается, немалая часть христиан в воскресное утро (даже в день трапезы Господней) в церковь Божию не ходит, а продолжает заниматься каждодневными делами…

Что мог бы сказать Иисус Христос о праздновании субботы, а впоследствии – воскресного дня?

Если бы произошло чудо и Иисус Христос появился в тот вечер в упомянутом городе и сел на одно из свободных мест в доме молитвы, то я, извинившись за беспокойство, задал бы Ему после собрания свой сакраментальный вопрос: «Позволительно ли верующему в Тебя работать в воскресенье?» И будто оправдываясь за тех, кто не почитает этот день, я сказал бы: «Ведь в Библии мы не встречаем установления празднования воскресного дня».

Иисус молчал. Заметив, что Он внимательно слушает, я постарался бы выяснить: можно ли соотнести заветы Иеговы о соблюдении человеком субботы (т.е. святого покоя) с еженедельно отмечаемым нами воспоминанием о Его, Иисуса Христа, воскресении из мертвых?

– Отец Мой, – мог бы сказать Иисус, – совершил к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день этот. Он благословил седьмой день, освятил его и повелел соблюдать это время покоя. Отец назвал субботу знамением между Им и Его народом, она является образом покоя небесного.

Седьмой день был покоем даже в период посева и жатвы. В субботу нельзя было покупать или продавать, печь и варить, не разрешалось носить тяжести, отдых предоставлялся также слугам и скоту. Известен случай, когда сыны Израилевы, будучи в пустыне, обнаружили человека, заготавливавшего дрова в день субботы, за что он был побит камнями. В этот день весь народ должен был собираться к святилищу.

Против нарушения субботы горячо восставали пророки, например, Иеремия, Иезекииль и др. Муж Божий Неемия особенно сильно ревновал о соблюдении субботы. Возвратившимся из 70-летнего Вавилонского плена жителям Иерусалима и Иудеи он повелел не брать у иноземцев никаких товаров в этот священный день и не бесчестить его работой. «Не так ли поступали отцы ваши, – выговаривал Неемия знатнейшим из евреев, – и за то Бог наш навел на нас и на город этот все это бедствие? А вы увеличиваете гнев Его на Израиля, оскверняя субботу». 

После сего услышанного я, вероятно, осмелился бы спросить Иисуса:

– Почему израильтяне нарушали субботы?

– Потому что сердце их прилепилось к идолам. Стремление к идолопоклонству было глубоким и сильным. Даже когда Иегова привел их в обетованную землю, они, высмотрев себе всякий высокий холм и всякое ветвистое дерево, закалали ????там жертвы свои, оставляя там оскорбительные для Него приношения свои, совершали благовонные курения свои и возливали там возлияния свои.

– В чем еще сегодня проявляется идолопоклонство, кроме служения твари вместо Творца?

– В любостяжании, суть которого – скупость, огромная страсть к приобретению богатства. Любостяжание есть корень всех зол, оно ненасытно, суетно, ведет ко лжи и обману, воровству, к несправедливости и притеснению ближнего, семейным печалям и даже разорению.

Верующим в Меня надлежит умерщвлять в себе любостяжание, молиться, чтобы быть избавленным от него. Тот, кто всячески торопится разбогатеть, не останется безукоризненным и ненаказанным. Возмездие за него – исключение из царства Божия. Жадность к обогащению любыми путями будет господствовать в последние дни.

– Что наблюдаем теперь? – захотелось бы мне поделиться своими переживаниями. – Если в воскресенье пройти по торговым точкам больших и малых городов страны, то там можно встретить немало христиан – одни стоят с одной стороны прилавка, другие – с обратной. Объяснения верующих, занятых различными работами по воскресным дням, стали традиционными: «Такое теперь время… Трудно найти иную работу… Надо кормить семью, а куда мне деться?» и т.д. Заявление о том, что «работаю по воскресеньям и поэтому в церковь в этот день не могу ходить», стало своего рода индульгенцией. Некоторые из таких братьев и сестер хоть изредка, по будним дням, посещают собрания, другие даже оставили труд служителей, третьи и вовсе ушли в мир…

– Не написано ли, – ответил бы мой Собеседник, – что все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается?

– И еще один «убедительный» аргумент слышал я не раз: и хозяева-предприниматели, и продавцы в один голос твердят: «А воскресенье для нас – самый доходный день!»

– Отец Мой обещал обильное благословение Своему народу, если он будет покоиться в седьмой день. Так, уже в пустыне Он давал ему хлеба в двойной мере накануне субботы. Позже пророк Исаия свидетельствовал, что «уста Господни изрекли это»: «Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих во святой день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить: то будешь иметь радость в Господе, и Я возведу тебя на высоты земли…» Только вот ко времени Моего пришествия на Землю фарисейское иудейство довело «внешнее» празднование субботы до такой крайности, что запрещало в этот день даже творить добро. Я восстал против такого субботства. Когда евреи нападали на Меня, как нарушающего субботу, Я отвечал им: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю». Моей смертью и воскресением уничтожена обрядовая по букве закона суббота.

 «Как я, христианин, могу не заботиться о дне Господнем?!»

Затем я пожелал бы рассказать Иисусу о ставших мне известными из истории фактах празднования воскресного дня первохристианами.

Так, в конце первого столетия, в Вифинии, самой северной области Малой Азии, около Черного моря, уже появились христиане. В своем Первом послании апостол Петр приветствовал их. А наместник Вифинии Плиний Младший в донесении императору Траяну сообщал о них следующее: «Христиане имеют обыкновение в определенный день собираться до восхода солнца, чтобы воспевать песни Христу, как Богу…» Этот обычай был настолько известен, что вопрос о принадлежности к христианству был таков: «Соблюдаешь ли день Господень?» На это, как правило, отвечали: «Я христианин и не могу не радеть об этом». Иустин Мученик записал, что «В день Господень все христиане в городах или деревнях собираются вместе, ибо этот день является днем воскресения нашего Господа; тогда мы читаем Священное Писание, после чего пресвитер держит речь к собравшимся, убеждая их исполнять слышанное. Затем, мы все соединяемся в молитве…»

Однажды украинские братья, сославшись на публикацию в журнале «Евангельский голос» (2-й номер за 2004 год), рассказали мне поучительную историю.

Сказание о христианине Пантелеймоновиче

Дедушка Андрей Кузнецов, а проще Пантелеймонович, и молодой папа Геннадий Сарниченко проживали в небольшом городке, где базар проходит лишь в воскресенье утром. Оба являлись членами поместной церкви ХВЕ.

Один раз осенью, в воскресенье, как только начало светать, брат Гена поспешил на рынок закупить на зиму картошку. В ряду кустарей он увидел Пантелеймоновича, торгующего поделками из дерева и прялкой – добротной, красивой и с узорами. Гена вначале мысленно, а затем и вслух осудил за это брата Кузнецова.

Придя в церковь к началу служения, Гена обнаружил, что Пантелеймонович уже там. К тому же никто не мог припомнить случая, когда бы брат Кузнецов опоздал или пропустил собрание.

С того дня минуло около года. Пантелеймонович умер. На кладбище людей пришло много, среди них и неверующие. Они, а также соседи хвалили его: «Хороший был человек. Настоящий верующий». После пения, проповеди и молитвы к могиле вышел Юра, отец троих детей, верующий.

– Все вы знаете, что я рос без отца, который, после того как мама обратилась к Господу, оставил ее с четырьмя детками. После армии я женился. Пожили мы на квартире год, потом взяли взаймы денег и купили домик. Один раз приходит к нам Андрей Пантелеймонович и дает… полторы тысячи… Этим, – говорит, – хоть немного долг покроете». Юра заплакал, хотел еще что-то сказать, но не смог.

Затем вперед вышла вдовица Катя:

– Братья и сестры, я также не могу молчать. Вот уже 12 лет, как в мой дом вошло горе – погиб муж, осталась я с детками одна, – это вы знаете. Но в скорби моей послал Бог Своего ангела – и тот помогал мне. Первого числа каждого месяца в почтовом ящике я находила конверт, а в нем 50 рублей. Откуда деньги? Я не знала. Обычно они появлялись рано утром. Мы начали следить: кто же приносит деньги? Хотелось отблагодарить. Однажды перед наступлением 1-го числа нового месяца дети всю ночь по очереди дежурили и выследили-таки «ангела». Им оказался брат Кузнецов. Когда же дети подросли, он стал класть в конверт по 100 рублей. Не выдержала я, подошла к нему, воздала славу Богу, а брату Андрею сказала «спасибо».

– А я, Катя, – ответил он, – даров особых не имею. Проповедовать красиво не умею, – ныне молодежь грамотно проповедует. Петь в хоре также не умею. А скоро пред Господом надо будет предстать. С чем? Только поделки из дерева, особенно прялки, могу красиво изготовить, а потом продаю их. Вот и работаю тихонько, чтобы не остаться бесплодным.

От узнанного о брате Андрее Кузнецове, по признанию Геннадия Сарниченко, сердце осуждало его, а совесть звала к раскаянию.

P.S. Еще о многом хотел бы я спросить у любимого Иисуса Христа в мною воображаемой беседе, но у Него таких, как я, сыновей и дочерей, жаждущих личного общения с Ним, много.

Петр Гайдич, Брест