Синдром безотцовщины

«У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: «Дай мне следующую мне часть имения». И отец разделил им имение. По прошествиии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил все, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране и он начал нуждаться. И пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода. Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих». Встал и пошел к отцу своему. И, когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился, и побежав, пал на шею ему и поцеловал его. И сказал рабам своим: «Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного теленка и заколите. Станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой мертвый был и ожил, пропадал и нашелся. И начали все веселиться». Евангелие от Луки ( 15: 11-24).  

Кто из нас не слышал эту притчу? И пусть эта история случилась в далеком прошлом, она актуальна и сегодня. Блудные дети были, есть и будут во все времена, но вот только мудрых отцов, подобных тому, библейскому, к сожалению, становится все меньше и меньше. И все чаще не столько детей, сколько отцов можно называть блудными.

Как в прямом, так и в переносном смысле слова. 

Появившийся на свет ребенок одинаково нуждается в любви, заботе и участии

как матери, так отца. Однако в подавляющем большинстве случаев, отцы самоустраняются от своих отцовских обязанностей, предпочитая взвалить на плечи матери и уход, и заботу, и воспитание, и ответственность за дитя. 

«Папа, поиграй со мной в …», – просит десятилетний мальчик.

 – Некогда мне, – бросает в ответ недовольный папаша.

– Папа, ну пожалуйста, – не теряет надежды ребенок.

– Кому сказал, отстань! – парирует родитель.

Обиженный сын уходит в свою комнату и уже долго-долго ни о чем не просит отца.

А потом вообще перестает к нему обращаться без явной необходимости. Они живут рядом – отец и сын – родные по крови, но по сути совершенно чужие люди.

Хотя равнодушие к сыну – это одна сторона отцовской «медали». Часом он проявляет к ребенку интерес, но в весьма странной форме. Любой успех отпрыска воспринимается, как нечто случайное, сиюминутное. А вот неудача, проступок – наоборот, с язвительной усмешкой, откровенным издевательством: «Чего еще ждать от балбеса?» Тем временем сын еще больше замыкается в себе, еще сильнее чувствует себя отверженным и одиноким.    

Мать, видя такое отношение отца, пытается совместить в себе обе родительские функции, и в итоге получается воспитание «среднего рода». Потому что никогда даже самая любящая мать не способна дать ребенку то, что может и должен дать отец.

Что именно? – спросите вы. Научить сына быть Мужчиной! Такие оставленные отцами дети вырастают и идут по жизни, как по тонкой жердочке, рискуя в любой момент оступиться и упасть. Они напоминают тепличные растения, которые ломаются даже при слабом ветре. Сыновья, живущие вместе с равнодушными отцами, теряют веру в свои силы, часто впадают в депрессию, чувствуют себя никому не нужными, замыкают свою душу в плотный кокон, через который уже невозможно достучаться, докричаться, дозваться.

Достучаться, как правило, пытаются только матери. Это их сердца остро пронзает сыновья боль, это они чувствуют душой любую перемену его настроения и теряют покой. Но, став взрослым, сын перестает нуждаться в материнской опеке. Мать все чаще его раздражает, выводит из себя.

Мальчику нужен отец, нужно его понимание, участие, сильное плечо. Знали бы эти горе-отцы, как часто взрослому сыну хочется посоветоваться с папой, поделиться с ним чем-то своим, сокровенным, да и просто побеседовать, как со старшим другом. Но помня его «Отстань!» или «Чего ожидать от балбеса!», видя холодные и равнодушные глаза родителя, сын не решается сделать попытку сближения, боится быть непонятым, высмеянным, униженным. Они – отец и сын – по-прежнему чужие, далекие, недосягаемые друг для друга.    

– Сколько помню себя, не было такого случая, чтобы мой отец обнял меня, поинтересовался моими делами, просто поговорил, – поделился как-то со мной уже взрослый мужчина и стыдливо опустил глаза, чтобы не было видно слез. – Помню только вечные одергивания, откровенные насмешки и крепкую руку. Я всегда боялся отца и старался лишний раз не попадаться ему на глаза. А хотелось им гордиться, хотелось пойти с ним на рыбалку, обсудить футбольный матч, просто посидеть рядом и почувствовать его сильное плечо. Хотелось заслужить хотя бы малейшую его похвалу, одобрение. Но все мои стремления были тщетными. У меня был друг, Игорь – соседский мальчишка. Его папу звали Виктор Андреевич, а для меня он был просто дядя Витя – добрейшей души человек. Он учил своего сына что-то мастерить, ремонтировать домашнюю технику, фотографировать… Одним словом учил многому. Я буквально пропадал у них дома. Мы ездили в лес за грибами, разводили костер, жарили кусочки сала на костре: так вкусно было! Я очень сильно завидовал Игорю. И все время представлял, как однажды мы с моим папой вот так поедем куда-нибудь и я обязательно возьму с собой Игоря. Увы, не пришлось! Его отец был простым рабочим, ходил в промасленной робе, а мой – в костюме, при галстуке. Но мне почему-то всегда хотелось сбежать из своего дома к Игорю. Его отец говорил со мной на равных, как со взрослым. Мой же не видел меня в упор. Многих ошибок я бы не совершил в жизни, будь у меня настоящий отец, умеющий и понять, и предостеречь, и простить…

Сколько же сейчас «развелось» таких номинальных отцов! Они встречаются буквально на каждом шагу. И я уже не говорю о тех, которые давно потеряли право так называться, променяв детей на водку. Разговор идет о других отцах, тех, кто имеют вес в обществе, пользуются авторитетом у руководителей и сослуживцев, считаются добропорядочными гражданами и семьянинами. Они всегда ухоженные, выхоленные, самоуверенные, а вот душонки-то их – скользкие, гаденькие и мелкие. Но кто из людей видит душу? Душа, как в народе говорят, – потемки!

Дети по разным причинам становятся «блудными». Но многих первоначально нечто все-таки толкает сделать тот самый первый неверный шаг, уводящий с прямой жизненной дороги в такие дебри, из которых далеко не всем удается выбраться. Кто-то пытается самоутвердиться, кто-то гонится за «длинным рублем», кто-то спешит на поиски приключений. Но в жизни каждого из них однажды наступает «великий голод в той стране». Это момент ясного осознания того, что их жизненный путь привел в тупик. И как важно именно тогда осознать, что есть на свете кто-то, который, вопреки всему, верит, любит и ждет. 

Как же важно иметь отца! Отца, к которому можно прийти с покаянием, когда обрушится розовый, придуманный мир, и ощутить на своих плечах его тяжелые руки, погрузиться в его любящие объятия, насладиться его пониманием и испытать его прощение. Отца, который, завидев сына еще издали, поспешит ему навстречу, обнимет и скажет:

«Будем веселиться, ибо сын мой мертвый был и ожил, пропадал и нашелся». 

Ядвига КОБРИНЕЦ.