Хочу рассказать вам о самом прекрасном событии в моей жизни. Сейчас, спустя уже почти 18 лет, я хорошо понимаю: все произошедшее со мной тогда, в 2001-м, и есть самое прекрасное. Начиналась эта история банально просто. Я, молодая девушка, окончившая школу с отличием, поступила в институт им. Баумана в Калуге. Были мечты, как у многих: получить профессию, выйти замуж за прекрасного принца, родить детей и т.д. Казалось, почти все исполнилось: и муж – человек достойный, умный и красивый, и яркая свадьба, и желанная беременность… Впрочем, было одно НО, благодаря которому я познакомилась с Господом.

Выбор

Беременность протекала нормально. Ничто не предвещало беды. Но когда на свет появился наш малыш, врачи мне сообщили, что у ребенка врожденная неизлечимая болезнь – синдром Дауна. Ничего не понимая, измученная тяжелыми родами, я вглядывалась в сына, когда врач, показывая ребенка, старалась привлечь мое внимание к некоторым чертам, подтверждающим этот диагноз. Я же ничего подозрительного не увидела: ручки, ножки, глазки, ушки… все на месте. Мой мозг отказывался принимать столь ужасное известие. Казалось, это какая-то злая шутка. Я только повторяла: «Мы его вылечим… Все будет хорошо…» Малыш родился очень слабым, и поэтому его забрали на сохранение. Меня же отправили в палату. Окружавшие меня женщины спрашивали: «Где твой ребенок?» Но я ничего не могла ответить, внутри все сжималось. Каждое кормление чужих детей для меня было подобно пытке: я видела, какими счастливыми были эти женщины, когда им приносили их маленькие сокровища. Я же оставалась ни с чем. Еще сильно переживала, как на это страшное известие отреагирует мой муж – вдруг он меня бросит? Я даже не знала, как ему рассказать о таком сыне. Но врачи меня опередили. А потом сообщили, что пришел мой супруг. Я шла к нему, словно человек, приговоренный на смерть. Одна лишь фраза вырвалась из моих уст: «Прошу, только не бросай меня!» Слов больше не было: мы просто стояли и плакали. С этого момента началось самое страшное время. Врачи отговаривали нас с мужем забирать ребенка домой, объясняя свою позицию примерно так: «Это не человек… Вы столкнетесь лишь с собственным бессилием, когда будете пытаться ему помочь… У вас будет множество проблем… Еще неизвестно, выживет он или нет…» Мы стояли перед ужасным выбором. В итоге приняли решение оставить нашего малыша в Доме ребенка. Подписывая документы, попросили не лишать нас родительских прав.

Боль

А дальше потекли дни, когда, как говорят, белый свет стал не мил. Горечь, боль, депрессия начали затягивать черной пеленой все прекрасное, о котором мы мечтали. Пустота в доме не давала мне покоя. Самосожаление просто убивало.

Воспоминания о тяжелых родах, о жестких словах врачей, о той боли, когда всем в палату приносят деток, а твоего – нет, потому что он стал чужим по твоей инициативе, разрушили во мне все прекрасное. В разуме крутилась лишь одна мысль: надо снова забеременеть, чтобы все забыть. Но врачи не разрешали. Мы с мужем стали болью друг для друга. Говорить было не о чем. Если же пытались заводить разговор о ребенке, то сразу замолкали и, рыдая, расходились по сторонам. Поделиться своими переживаниями, чтобы как-то облегчить эту боль, я не могла даже с родителями, потому что мы обманули не только их, но и наших друзей, а также соседей, сообщив о смерти первенца во время родов. Все вокруг, не зная правды, пытались нас успокоить и тем самым наносили нашим сердцам еще более глубокие раны. Мне никого не хотелось видеть. Хотелось просто умереть. Я понимала, что тихо схожу с ума. Казалось, что моя жизнь закончилась: ведь как женщина я не состоялась. Какое со мной может быть счастье? Супруг вскоре устал от моих истерик. И пришел момент полного одиночества: муж уехал в командировку в Чечню, родители далеко... Остались слезы и тоска. А тут еще и переживания за мужа. Ведь в то время многие ребята не вернулись домой живыми.

Прошло совсем немного времени после отъезда мужа, и я вдруг понимаю, что чувствую себя не так, как обычно. Иду к врачу, а он сообщает: «Вы беременны!» Казалось бы, вот она – свобода от мрака! Но последующие слова врача прозвучали как приговор: «Ты должна сделать аборт, иначе опять родишь урода!» Я вышла на улицу: жить не хотелось, а поговорить обо всем этом было не с кем. Долго я бродила по городу, пока не решилась поехать к родителям. Моя мама на тот момент уже начала посещать церковь «Благодать» в Мещовске. Пока я ехала, внутри поднималась волна страха: как я скажу о том, что бросила своего малыша? Но, собравшись с силами, рассказала родителям всю правду. И была готова услышать обвинения и упреки. А они… начали плакать от радости, что ребенок не умер. Как же мне стало легко! Но я не могла понять, чем вызвана их столь необычная реакция. Мама мне потом сказала, что Бог – Живой и Он мне обязательно поможет. Она отвела меня к пастору. Я покаялась и всем сердцем поверила в Иисуса.

Надежда

С того момента Бог стал моей надеждой! Я до сих пор помню слова пастора: «Дети не должны быть брошены. Дети – это благословение от Господа! Поверь, пройдет время, может, довольно много времени, и Бог тебя научит любить своего сына таким, какой он есть, и непременно вернет его в семью. Причем именно тогда, когда ты будешь готова!» Я ощутила, что Бог и правда меня любит и все простил. И я поняла, что с Ним у меня есть надежда родить малыша здоровым, а также вернуть нашего первенца в семью!

Это было начало строительства моей веры. Я доверила Господу всё. Супруг вернулся из командировки живым и здоровым. Он был счастлив от ожидания второго ребенка. Новая беременность в физическом плане протекала хорошо. Но теперь мне пришлось каждый день вести духовную войну за этого сына. На протяжении всей беременности во всех документах я видела слова, словно некую печать проклятия: вероятность развития синдрома Дауна – 99,8 %.

Меня не раз направляли в Москву делать анализ для подтверждения диагноза, но я все время отказывалась. На меня смотрели, как на человека недалекого ума. А я, не умея тогда толком молиться, всякий раз просто повторяла: «Господь Живой, и в Его власти, чтобы мой ребенок родился абсолютно здоровым!»

Я очень хотела принять крещение и с нетерпением ждала этого момента. И вот 28 декабря 2002 года, за неделю до родов, заключила Завет с Господом. Счастью не было предела: ведь, став Божьей дочерью, я полностью нахожусь под Его защитой! Теперь ничто и никто не может повредить и мне, и моему ребенку, и нашей семье. Хоть роды и были тяжелыми, наш малыш появился на свет без всяких патологий. За это вся слава лишь моему Господу! Одним из свидетельств, когда Господь явно показал Себя, была фотография, сделанная в день, когда Андрюше исполнился месяц. Рядом с малышом лежала раскрытая Библия. Удивительным является луч света, выходящий прямо из центра Книги книг. Увидев это, я лишь воскликнула: «Боже, она – живая!» И эту Живую книгу дал мне Господь.

Перемены

Шли годы. Моя вера строилась. Я посещала церковь. Мне очень нравилось молиться, читать Священное Писание. Все проповеди, казалось, всегда звучали именно для меня. Практически на каждом служении на вопрос «У кого есть свидетельство?» я поднимала руку, выходила вперед и рассказывала всем о Божьей Славе, явленной в моей жизни. Я всегда желала слышать голос моего Господа. Для меня Он действительно стал Отцом. Господь избавил меня от греха саможалости. Раньше я без конца Его спрашивала: «Почему это произошло именно со мной?» Но пришло время, когда я начала задавать Ему другой вопрос: «Что мне нужно в себе поменять?» И я стала получать реальные ответы от Небесного Отца. А еще Господь делал мое сердце жертвенным. Он научил меня очень важному принципу: даже если ты имеешь серьезные проблемы, нужно суметь увидеть того, кому еще хуже, чем тебе, и постараться ему помочь. Многое во мне за это время поменял Господь. И, конечно же, перемены коснулись не только меня. Муж также начал двигаться навстречу Богу.

Виктор еще не посещал нашу церковь. Но я постоянно приглашала его на богослужения. Он отвечал, что пока не готов пойти со мной. Я не настаивала, но всегда повторяла: «Хорошо. Может быть, в следующий раз…» Когда я принимала участие в каком-нибудь служении в церкви, всячески старалась привлечь супруга к тому, чтобы он мог чем-либо послужить братьям и сестрам во Христе. У нас дома час­то бывали верующие, и после какого-нибудь большого служения нужно было разместить людей на ночлег. Мой супруг никогда не высказывал упреков на этот счет. Изначально я поделилась с ним своим желанием отдавать десятину, рассказав о том, что Гос­подь всегда благословляет верных в этом служении. Виктор сказал: «Если это важно, значит, отдавай!» В церковь я постоянно брала сына Андрюшу. Сейчас это уже 16-летний парень. И я рада, что он всем сердцем любит Господа.

Наша семья была вроде бы счастлива. Правда, одно-единственное «но» никогда не давало ощущения полноты этого счастья – наш старший сын, о котором я думала каждый день. Спокойно поговорить с мужем об этом тяжелом факте нашей жизни не удавалось. Боль не утихла. Мы, переживая эту боль внутри, снова расходились по разным комнатам. Я много размышляла: для чего Господь послал нам такие испытания? И Он ответил на мой вопрос необычным способом. Однажды мы с мужем и Андрюшей вышли на детскую площадку. И увидели молодую маму с мальчиком, который очень тяжело передвигался. У него был церебральный паралич. Я наблюдала, насколько бережно девушка с ним обходилась, как тихо и ласково разговаривала. Потом она подошла ко мне и протянула каталог для покупки косметики. Сказала, что живет по соседству и, если мне что-нибудь понравится, можно прийти к ней и заказать. Я взяла журнал, а внутри себя в первый раз услышала: «Подойди к мальчику и помолись за него». Я никогда таких просьб от Бога не слышала и очень смутилась. Мы пришли домой, а понимание, что я должна исполнить Божью просьбу, не давало покоя. Я сказала мужу, что пойду и поговорю с этой девушкой. Увидев меня, она спросила: «Решили сделать заказ?» Я ответила: «Косметика мне не нужна. Разрешите помолиться за вашего сына». Мальчишку звали Владиком. Я в первый раз молилась за постороннего мне человека, да и вообще в присутствии постороннего. Потом мы долго разговаривали. Как оказалось, они с мужем хотят развестись, а Владика отдать в детский дом. По словам этой молодой мамы, она больше не может нести этот груз, а также боится заводить еще детей… Я заплакала и стала просить ее не отдавать сына в детский дом, потому что боль, которая будет преследовать каждый день, разорвет ее сердце. А еще я сказала, что Бог Живой, что Он может все изменить и что Владик непременно станет для их семьи огромным благословением.

Теперь хочу вам засвидетельствовать о явленной Божьей славе. Эта семья сохранилась, в ней сейчас уже пятеро детей вместе с Владиком. Мальчишка действительно стал для всех благословением от Гос­пода. Когда я его снова встретила, это был прекрасный парень, хорошо передвигавшийся, словно подобного заболевания не было вовсе… Я была очень благодарна Господу за то, что нашла в себе силы исполнить Его просьбу. Эта первая молитва за постороннего человека открыла для меня могущество Бога.

Теперь вернемся к моей истории. Посещая церковь, я молилась и за моих детей, и за спасение моего мужа. Однажды произошло невероятное. Виктор, вернувшись с работы, сам завел разговор о нашем старшем сыне. Якобы он в электричке увидел женщину, которая ехала с маленькой внучкой-дауненком. И тогда я впервые услышала от мужа: «Давай поедем и посмотрим на нашего мальчика!» Нам не составило труда найти адрес детского дома, в котором жил Витюша. То обстоятельство, что нас не лишили родительских прав, сильно помогло.

Встреча

Поездки более волнительной, чем та, у нас не было никогда! Муж даже не смог сам вести машину, настолько сильно он переживал. И поэтому за руль сел друг. Ожидая в комнате для гостей, когда приведут нашего ребенка, я вспоминала слова врачей, слова горькие и страшные: «Вы не понимаете, это же не человек… У вас ничего не получится…»

И вот появляется малыш и бежит к нам со словами: «мама…», «папа…» Это был наш Витюша. Он ждал нас очень долго – целых шесть лет! Это был действительно солнечный мальчик. С его лица не сходила улыбка. Он подбежал к нам, нисколько не сомневаясь, что именно мы его мама и папа. Он что-то постоянно лопотал на своем неразборчивом языке. Слезы ручьем лились из наших глаз. В голове крутилась лишь одна мысль: «Почему мы не сделали этого раньше…» Домой мы возвращались молча. Просто сидели и плакали оба на протяжении всего пути. Решение, которое мы теперь приняли, было выстрадано нами не за один год. И вот пришло облегчение: мы понимали, что на верном пути. Необходимые документы, чтобы забрать Витю домой, собрали очень быстро. И вскоре наш старший сын был дома. Теперь мы с мужем знаем точно: этот мальчик – не проклятие для нашей семьи, а благословение! Ведь именно благодаря его существованию я обрела веру в Иисуса Христа! И именно Витюша стал двигателем веры моего мужа. Кстати, в 2012 году супруг принял водное крещение и стал членом церкви.

Любовь и ненависть

Я сразу подумала: вот и пришло настоящее счастье, ведь наша семья стала полной. Да, полнота пришла и счастье наступило. Только вот воз­растаем мы в вере, чаще всего проходя через испытания. Казалось, что любви для моего Витюши в моем сердце было много. Но почему-то вскоре все пошло не так, как я себе это представляла. На тот момент мне пришлось отказаться от работы, чтобы полностью посвятить себя детям. Андрюша посещал детский сад, а с Витей мы практически целый день разъезжали по всяким развивающим занятиям. Очень хотелось помочь ему войти в жизнь без каких-либо ограничений. Я достаточно прочитала про таких детей. И оказалось, что во многом они могут вести полноценный образ жизни. Поэтому мне очень хотелось, чтобы у Вити были развиты речь, навыки самообслуживания и не только. Я искала помощи везде. Но чаще всего получала отказы из-за того, что у моего ребенка степень обучаемости была самой низкой. И педагоги, и врачи почему-то не обращали внимания на навыки ребенка, на то, что он не безнадежен. Я раз за разом слышала: «Мы не можем его зачислить… Он неспособен… У него не получится…» Мы прошли множество комиссий, и все было тщетно. Сын же нуждался в квалифицированной помощи, которую бесплатно получить практически невозможно. К сожалению, наши финансовые возможности были ограничены. Так на одно огорчение нанизывалось другое. Добавьте сюда особенности поведения таких детишек, которое очень быстро лишает взрослого сил. У меня порой просто не хватало терпения. Боль и разочарование все больше заполняли мое сердце. И пришло время, когда я довольно часто начала срываться на Витюше и очень сильно его обижать. Понимая, что не в силах справиться с собой, я буквально падала перед Господом на колени, прося в молитве Отца Небесного помочь мне. Молилась я постоянно и очень часто брала посты. Но срывы случались все чаще. И вот наступил момент, когда я стала… ненавидеть сына просто за то, что он появился на свет! И ненавидеть себя – за свои бессилие, несдержанность, грубость, злость.

Конечно же, я просила Господа, чтобы Он что-то со всем этим сделал. Были даже такие дни, когда я желала смерти своему ребенку и себе тоже. Жутко об этом вспоминать. Я задавала Господу вопрос: «Почему так? Неужели я была не готова принять Витюшу? Что мне делать?» Я понимала, что наступило страшное время. Казалось, любовь во мне сгорела. Этот период продолжался 2 года...

Юлия Зайцева

С полным текстом свидетельства можно ознакомиться в бумажной или электронной версии журнала